Татьяна Кошкина - Деревенщина против мажора

– Я не хочу дете-е-ей, – завыла Лиза еще громче прежнего.

«Зато к мужику в койку захотела», – устало подумала Лида и сделала мысленную пометку: надо позвонить Ленке. У нее на примете точно есть хороший проверенный врач. Почетная таксоматерь водила знакомства с кучей разных людей от гастарбайтеров до ученых.

– Успокойся. Выпишет врач таблетки, и ничего не будет. Разберемся.

– Правда? – В покрасневших от слез глазах надежда на лучшее. От такого взгляда и у бесчувственного камня сердце заболит. – Ты мне поможешь?

– Ну не бросать же тебя, дурочку. Справимся, Лизок. Только один вопрос: а где был твой брат, когда все это случилось?

– Не знаю. На вечеринке было столько народа, я его не видела. Он не знал, что я приду, а даже если бы и увидел. Помнишь мой прикид? – кивнула на висящие рядом остатки юбки и топик.

– Да уж, мать родная не узнает. Но лучше бы ты ему сказала, уверена, он бы не допустил…

– Ему плевать, – оборвала Лиза. – Плевать на всех, кроме себя самого. Это Кент, самовлюбленный скот, который за новую тачку продаст и сестру, и брата.

На лице блондинки появилось настоящее отвращение. Холодное и липкое, которое неприятной волной пробежало вниз по позвоночнику Лиды.

– Ни один брат не позволит, чтобы обидели его сестру, – неуверенно начала она. Но тут же оборвала речь. Кто-то изо всех сил молотил кулаком в дверь дома и пьяно орал:

– Откройте дверь, уроды! Поломойка, открой дверь. Хозяин пришел!

– Вспомни говно, оно и всплывет, – устало выдохнула Лиза.

– Сиди здесь. Надо открыть дверь, иначе этот идиот все здесь разнесет…

– О, поломоечка! – пропел пьяный, помятый Кент и буквально рухнул на Лиду.

– Совсем охренел?!

Попыталась стащить с себя эту тушу, но он вцепился намертво и, кажется, отключился.

Только этого ей и не хватало. Кое-как перетащила тело через порог дома и свалила рядом с журнальным столиком. Тот опасно покачнулся, у стоящей на нем красивой вазы были все шансы упасть и разбиться о голову парня.

Лида с сожалением смотрела на то, как ваза постепенно выравнивается на столе. Лучше бы разбилась. Об эту тупую лохматую башку не грех и сто таких ваз разбить, сколько бы они ни стоили. Пока его сестра была в опасности, он нажирался как свинья.

Не выдержала и зло пнула Кента по ноге. Только сейчас заметила грязные, порванные в двух местах штаны и перепачканную футболку. Наклонилась и, схватив за волосы, задрала лицо вверх. Вроде не побитый. Значит, просто упрямо полз домой.

– Придурок, – поморщилась от запаха перегара.

– Я знал, что ты оценишь, поломойка, – пропел тот, придя в себя. – Ой, чет тошнит меня… о-ой…

– Твою мать!

Схватила первое, что попалось под руку – ту самую дорогущую вазу со столика, – и сунула ему в руки. Еще не хватало пол за ним мыть посреди ночи. Не просто урод и кретин, еще и алкаш. Замечательно.

– Это ваза времен династии Мин, – послышалось с лестницы на второй этаж в тот самый момент, когда Кент с характерным звуком извлек из себя первую порцию мерзости.

– Отлично. Значит, туда блевать не побрезгует, – пожала плечами и обернулась.

Томирис стоял на лестнице в темно-синей пижаме со звездами. Взъерошенный и босой, он с удивительным равнодушием разглядывал пьяного в стельку брата.

– Каждый год одно и то же, – пожал плечами ребенок. – Я с ним побуду, не переживай. Я специально не спал.

– В смысле?

Лида, кажется, запуталась. Равнодушные друг к другу, параллельные вселенные, но малыш Томми почему-то ждет пьяного брата и ни секунды не сомневается, что тот приползет именно в таком виде.

– У тебя завтра рабочий день, а у меня занятия только после обеда. Я за ним присмотрю.

Со стороны обнимающегося с вазой Кеши послышался здоровый мужской храп. Лида подавила в себе желание пнуть тело еще раз и выкинуть к черту на улицу. Пусть спит под кустом и не мешает никому жить. Но Томирис расстроится, он всерьез решил дежурить рядом с братом.

– Отнести его на диван?

– Он сам через час проснется и отползет. Не первый раз.

Точно алкаш. Золотой мальчик-алкоголик. Бестолковый, глупый и мерзкий.

Уходила Лида с чувством легкой тревоги: справится ли Томми с Кентом? С другой стороны, мальчик – самый разумный человек в этой семье. Остается верить, что он знает, что делает. А у нее в комнате одна неразумная особа, которой завтра нужно к врачу.

К моменту, когда Лида вернулась в спальню, та самая неразумная особа уже мило сопела в две дырки на ее кровати. Что ж, это лучше, чем пытаться наглотаться таблеток и пытаться перерезать себе вены.