Анна Милок - Усатый-полосатый, бедный и богатый

– Зайка, давай без этого, – по-хозяйски обняв меня одной рукой за талию, он повел меня вдоль дорожки. – Наша встреча с тобой ошибка. Предлагаю бартер: я сделаю тебе хорошо, а ты мне не сделаешь плохо. Мм? Чего ты хочешь, крошка?

Не знаю, что меня потрясло больше: его двусмысленные предложения или непозволительные обращения, но всё это вместе превратилось в гремучую смесь.

– Я хочу, чтобы вы, Дмитрий, взяли себе униформу и приступили к своим обязанностям, – освободившись от его конечности, прошипела я сквозь зубы.

– Зая, ты меня, кажется, не поняла, – тяжело вздохнул мой подопечный.

– Любишь заек, значит? Иди получай форму, я буду ждать у десятого вольера, – круто развернувшись, я зашагала прочь.

Сердце металось в груди, а в голове билась только одна мысль: “Да что он себе позволяет?!”

Работа киперов начинается рано и далеко не с самых приятных вещей. Особенно в выходные и накануне, когда мы ждём большую волну посетителей. Сегодня утро обещало быть спокойным, но на наших подопечных это не должно никак отразиться.

Уборка вольеров, кормёжка, осмотр территории, отчёт ремонтникам или зоологам, фельдшерам – немногие из наших обязанностей.

– Доброе утро, страна, – бодро отозвалась рация, до этого беззвучно висящая на шее. – Барабас уехал, можно начинать.

– Что с зарплатой?

– Суши бамбук, – отшутился бодрый оптимист.

– Лёха, ты вчера аэрозоль распылял у тигров?

– Да, а что?

– Вялые какие-то.

– У лемуров мяч спустило.

– Когтеточка в четырнадцатом на замену.

Жизнь в зоопарке никогда не замирает, но по утрам она действительно кипит. Смотрители снуют туда-сюда между просторными загонами и вольерами, в каждом искусственная имитация родной среды наших подопечных. Мы бы может и не бегали между питомцами, как ужаленные, будь нас хоть немного больше. Сергей Андреевич экономил как мог, доводя парк до прискорбного состояния.

В детстве наша местная достопримечательность казалась мне просто огромной, а сейчас от многих редких видов зоопарку пришлось отказаться. Для их содержания не было ни финансов, ни квалифицированных сотрудников.

Зато деньги находились на пополнение личного автопарка директора. Ничего удивительного. Только бизнес и выкачка денег из туристов всеми возможными способами. Фото с питомцем? Прогулка? Подъём на смотровую площадку? Завтрак, обед и ужин в ресторане класса “типа-люкс”? Любой каприз за ваши деньги.

– Маша, ты чего? – я, конечно, не ожидала застать её за кипящей работой, но и в кустах увидеть тоже не была готова.

Мария цыкнула на меня и снова отвернулась, покачиваясь на ветру, словно кобра готовая к броску в любую минуту.

– Вот это самец, – наконец восторженно произнесла она на одном дыхании. – Сразу видно породу.

– Где? – поинтересовалась я ну с чисто зоологическим любопытством, присоединяясь к ней в импровизированной засаде.

– Да вон же, – Машка махнула рукой в сторону вольера на противоположной стороне, где на лавочке грелся под лучами солнца мой стажёр.

Он сидел в расслабленной позе, широко расставив ноги и облокотившись на спинку. Во рту он перекатывал какую-то соломинку, заставляя нашу ненасытную львицу урчать от такого экстра сексуального зрелища. Журавлёв лениво раскручивал на пальце бейсболку, позволяя свежему ветру трепать свои волосы. Футболку с логотипом зоопарка он надевать даже не думал, вместо этого он постелил её на скамейку, чтобы не запачкать свои белоснежные брюки.

– Я сейчас от одного его вида кончу. Сними рубашку, сними рубашку, сними рубашку, – как мантру стала повторять одно и то же охотница за голыми мужскими торсами.

– Успокойся, Марья. Это мой стажёр, его мне и подсунули с утра.

На её лице успела отразиться целая гамма эмоций: от радости, что она ещё не один раз увидит своего Аполлона, до скорби, что не она заполучила в свои ручки такое сомнительное счастье.

– Надюха, властью данной тебе заставь его снять рубашку, – глаза ее озорно заблестели, а губы растянулись в предвкушающей улыбке, но уже через секунду мы обе рассмеялись.

Породистый самец, привлечённый шумом, лениво повернул голову в нашу сторону, и я поспешила покинуть можжевеловое убежище. Маша испарилась ещё быстрее, вероятно, чтобы нанести шестой слой помады для покорения Журавлёва.

Не имея больше возможности откладывать неизбежное, я пошла навстречу матёрому хищнику в стане людей.

– Думаешь, тебя сюда загорать отправили? – с издёвкой произнесла я. Хамить может и не стоило, но, глядя на самодовольное выражение лица Журавлёва, очень хотелось. – Кролики сами себе вольер не уберут.