Ольга Окабэ - Струны сердца

Произведения классиков всегда прекрасны, и исполняли их в этот раз очень хорошо, недаром Осакский музыкальный колледж выигрывал разные конкурсы национального уровня. Каждый инструмент звучал по-разному, но одинаково чудесно. До одного момента.

Девушка в белом платье, с заколотыми двумя розовыми заколками длинными чёрными волосами должна была играть почти в конце. Выйдя на сцену одна, она поклонилась, села за фортепиано, сохраняя идеальную стать, привычным движением откинула крышку, скрывающую клавиши… Начало было сыграно без единой проволочки, без единой ошибки, и Кента уже успел немного задремать, но вдруг всё изменилось коренным образом, ритмы стали чаще, музыка живее и более близкой к сердцу, очень быстрой и даже задорной. Если подумать, такого в этом фрагменте совсем не должно было быть, а девушка всё играла и играла свою никому не известную музыку. Когда она всё же закончила, и её пальцы неожиданно остановились над клавишами, стены едва выдержали взрыв аплодисментов, а она только молча принимала их, сохраняя такое выражение лица, будто сделала что-то, что уже давно должна была сделать.

– Ну и после этого она и ушла из оркестра, – продолжал Кента. – Точнее… выгнали её. Мы тогда её ждали после концерта и всё сами увидели. Тогда её к нам и пригласили.

– И она сразу согласилась?

– Ну да. Она хотела играть свою музыку, и мы ей это предложили.

– А если ваш Тода вернётся?

На этом моменте внезапный приступ разговорчивости Такахаши Кенты закончился, и вопрос Юты так и остался без ответа, как и кафе без третьего заказа. Была ли необходимость в первом или во втором или же вовсе нет – это осталось совсем не важным, но обладатели гордого звания последних посетителей кафе покинули его, отправившись восвояси… насколько это можно было считать таковым.

========== Неясный и странный ==========

– Пошевеливайтесь давайте.

– Да не так ставь!

– Эй, больно же!

– Прости…

– А где Юта?

Последний вопрос заставил всех замереть на две секунды около открытого багажника большого автомобиля не первой, и даже не второй свежести, пригнанного старым другом Томору. В общей суматохе и не заметили, что среди них нет одной из равноправных составляющих их коллектива, без которого не обошлась бы ни первая, ни вторая песни.

– Ну он у меня… – Кента, приодевшийся ради такого дня более менее презентабельно, начал сжимать кулаки.

– А может, позвонить ему? – предложила Харука, в этот день сделавшая себе невообразимую прическу из черно-розового вихря.

Последнее предложение было одобрено большинством голосов и выполнено Дзюном, что, впрочем, не принесло особой пользы, так как абонент оказался недоступен после десятков длинных гудков. Вторая попытка также не увенчалась успехом, что не помешало стрелкам часов приблизиться к заветной отметке ещё на четверть.

– Что и требовалось доказать… – вроде как про себя, но нарочито громко, чтобы все слышали, произнес Кента.

– Поедем без него? – предложил Томору.

– Придётся… – вздохнула Харука.

Собрав последнее, что могло бы пригодиться, и удачно забыв то, что пригодиться обязательно, компания уже забралась в машину. Уже завелся мотор, в первое время работавший ладно, но потом пропускавший какие-то высокие неподобающие звуки. Уже хотели ехать, но вдруг звуки эти приобрели отчетливость.

– Подожди, – остановил Дзюн собравшегося нажать на педаль газа Томору. – Бежит наша пропажа, – добавил он, смотря в зеркало заднего вида.

И впрямь, к машине со скоростью, близкой к скорости олимпийского легкоатлета, приближался Юта, размахивая одной рукой, чтобы привлечь к себе хоть какое-то внимание. Можно было бы подумать, что если бы машина уехала без него, то он бы догнал её – так быстро бежал.

– Проститеавтобуспопалвпробкупришлосьвыйтиибежатьсамому, – на одном дыхании выдал Юта, подбежав к машине и одним рывком открыв дверь.

– Опаздывать в такой день… – проворчал Кента. – Ладно, залезай.

Как только дверца старенькой тойоты захлопнулась, машина сорвалась с места, так быстро, будто за ней гнались все нечистые силы, которые есть или могут быть. Несмотря на свой впечатляющий пробег машина выдавала завидную скорость. И если бы не некоторые затруднения, то могла бы домчать своих пассажиров в мгновение ока. Но, принимая во внимание размытость этого понятия и вполне возможное скопление других таких же машин, вышло немного дольше, чем хотелось бы. В окнах проносились машины на соседних полосах, мелькали деревья, здания и люди. Они ехали быстро. Быстрее билось только сердце Юты. У всех так или иначе был опыт в выступлениях и концертах, пускай и маленьких. Ему же такой удачи не выпадало. С той группой он так и не успел выйти на сцену. Справится ли? Если присмотреться к лицам остальных участников, можно было бы сказать, что не один Юта задавался таким вопросом.