Татьяна Успенская-Ошанина - Живу, пока люблю

Тарас садился рядом с Зоей на Еленино место, и начинался тихий разговор, не вязавшийся никак с самой сутью громогласного Тараса. О чём они с Зоей говорили? Издалека, украдкой Елена всматривалась в их лица, но оба сидели, склонив головы или повернувшись друг к другу, и что-то прочитать было невозможно.

Издалека, украдкой… А ночью, лишь только она закрывала глаза, Тарас приходил к ней в гости, садился к ней на постель. Смотрел на неё насмешливо. И плескалась голубая вода в ручье её детства, в которой она болтала ногами.

Тарас любит воду. Вместе с Петром и двумя соседями по даче два года строили яхту. И, как только сошёл снег в прошлую весну и растаял лёд на Московском море, они поплыли. Трепетал парус, Тарас, раскинув руки, смотрел на слепящую воду, а в распахнутую куртку забивался ветер раннего мая и обжигал грудь.

Тарас никогда не застёгивал куртку, ни зимой, ни летом. В любой мороз нараспашку. Может быть, из-за этого всегда чуть похрипывал, как Высоцкий.

О том, первом дне на воде Тарас рассказывал в классе, по обыкновению громогласно и насмешливо, словно издеваясь над самим собой, над своей слабостью и сентиментальностью. «Ветер надул парус, яхта плывёт, брызги жгут, солнце светит, – говорил он простыми словами, – и к чёрту век, уроки». Он не сказал: «Это – жизнь, её главный смысл», ежу понятно: всё остальное – мура!

Теперь ей, под сопение брата в соседней комнате, повторяет Тарас: «Ветер надул парус, яхта плывёт, брызги жгут, солнце светит». Ей одной – его лицо, его слова. «Трусишь или пойдёшь со мной в море?»

И она оказывается с ним на палубе. Его светлые волосы треплет ветер. Куртка распахнута. Глаза – брызги неба, брызги воды.

Так и засыпает рядом с Тарасом – в солнце и в брызгах, под его голос: «Ветер надул парус, яхта плывёт…»

Он приходит к Зое между девятью и десятью.

Поступил Тарас в физтех. Ездить ему туда приходится далеко, через всю Москву, да ещё на электричке. После занятий библиотека. Тарас привык быть отличником. Грызёт гранит науки.

Зоя спешит на его звонок. И тишина затыкает уши. Елена мотает головой – выбросить пробки её. Но все звуки исчезают в тот миг, когда Тарас видит Зою. Мгновение останавливается. Даже холодильник выключается в паузу. Даже электрический счётчик перестаёт отсчитывать растраты энергии.

Тихий, входит Тарас следом за Зоей в Зоину комнату. Но вот он видит Елену. Мгновение, и тут же ехидная улыбочка, и насмешливый голос: «Биологам от физиков – физкульт-привет». Не успевает она ухватить, углядеть, поймать то выражение лица, которое он нёс на лице следом за Зоей. «Все виды животных открыла? Не подкинуть тебе новый? Водится в лесопарке института…»

– Стоп, – тихая Зоина просьба, и Тарас обрывает фразу на бегу и беспомощно смотрит на Зою.

– Ну, я пошёл готовиться к семинару и спать, – говорит он скучным голосом. – В шесть утра надо собрать части и выволочь их на просторы нашей Родины, в ледяные улицы и в подземное царство.

Зоя никогда не говорит с ней о Тарасе. Табу.

И она никогда не говорит с Зоей о Тарасе.

И, в общем, зря она застревает у Зои до десяти, зря остаётся ночевать. Надо уматывать отсюда в восемь. Торчит на виду, как флагшток без флага посреди пространства.

Зойка-то не попросит слинять.

Вот завтра… точка… в девять ноль-ноль.

Но «завтра» в восемь ноль-ноль Елена вытягивает ухо к двери – с этой отметины, с восьми ноль-ноль, может раздаться звонок – и усаживается прочнее.

Это ей, ей – беспомощность в его лице. Ей.

«Разве я вредная? – спрашивает себя сердито Елена. – Я ведь не вредная». И она встаёт и идёт к двери. Может, встретит его по дороге к метро?

Но в этот день и в следующий по дороге к метро она не встречает Тараса. Приходил он к Зое или не приходил?

Теперь и Евгению нужно было решать своё будущее. Он подал документы в университет. Сдал экзамены хорошо.

Я

Не приняли в университет на мехмат, хотя получил проходной балл, потому что с полиомиелитом на мехмат нельзя, а я скрыл, что у меня полиомиелит, принёс поддельную справку. Родители Ильки оба физики, отец – всемирно известный, оба ходили выяснять ситуацию, ругались, требовали сделать исключение – предоставить мне возможность учиться. Начальство осталось непреклонным. Попробовал сунуться в физтех, туда, где Зоин Тарас. Там тоже быстро выяснили, что справка (форма 286) – поддельна, что я – невоеннообязанный, с военной кафедрой создались проблемы, и в физтех меня тоже не приняли.