Евгений Титов - Моя индейская Ж.

– Если ты невеста с приданым, то хочешь развестись с мужем?

– Я сама не знаю, для чего вышла замуж, – сказала она грустно. – Он уговаривал меня четыре года, и уговорил.

– Но что тебе мешает быть с ним в Болгарии?

– Он гораздо старше меня, и вообще...... – Она помолчала, давая понять, что это тяжёлый разговор. – Нет ни любви, ни простого понимания.

Мы свернули с аллеи на тропинку, тянувшуюся сквозь еловый лес. Вдалеке робко появлялась луна, медленно тонувшая в облачной дымке. Я резким движением развернул любимую к себе и прильнул губами к Её миниатюрным озорным губкам. Она успела слегка улыбнуться, подавшись ко мне с неприкрытым желанием. Я жадно схватил Её талию, будто вор, дорвавшийся до драгоценности.

Наши языки ласкали друг друга, погружая нас в пучину беспамятства и нарастающей дрожи. Её пальчики мягко скользнули вдоль моей куртки и ушли вниз, схватив предмет, который во все времена был символом плодородия и мужской силы. Движения пальчиков было уверенным и смелым, и от их необычной смелости я ощутил себя бешеным быком. Разум терял ориентиры, с каждой секундой всё больше отключаясь и превращая меня в бесконтрольное животное существо. Я целовал Её всё яростнее, пока не выпалил, успев сглотнуть слюну:

– Поехали ко мне!

– Поехали, – ответила Она со спокойной и уже привычной иронией.

В машине индейская женщина достала пластмассовый брикет, в которым оказалась картошка с жареным мясом, ещё тёплым. Я всё проглотил моментально, как акула, а потом важно развалился на переднем сиденье. Мы говорили о планах на жизнь. Через четыре года Ей светило литовское гражданство, а меня этот вопрос не волновал. Достав телефон, я запустил фонограмму и спел литовскую песню про осень: "Хоть на один день забудь меня…". Любимая мечтательно вздохнула:

– У литовцев прекрасные песни. Но у тебя исполнение русское, страстное. Это чудесно.

– Чудесная здесь только ты.

– Со мной шансов никаких, – еле слышно пробормотала Она себе под нос, – Шансов никаких…

Казалось, голова раскололась надвое. Недавно я целовался с преданной страстной женщиной, но фразу про отсутствие шансов сейчас бормотала другая. И я подумал, что это новая женская провокация: Она набивала себе цену, желая проверить мою решительность. Я принялся тарахтеть о том, что никогда от Неё не отступлюсь. В ответ Она вздыхала, и я понимал: непросто развернуть налаженную жизнь, когда нам за сорок. "Я докажу, что любовь существует. Ты увидишь, что такое настоящие доверие и верность", – твердил я. Но видел только бездонную черноту Её невесёлых глаз.

Наверное, я был Ей симпатичен, но женщины созданы из расчётов. Я уже представлял, как ринусь по Вильнюсу в поисках новых подработок. Ради Неё я хотел поставить Литву вверх дном, зарабатывая втрое больше. "У сына на репетиторов уходит почти пятьсот евро в месяц", – сказала Она, читая мои мысли. Наша любовная телепатия уже не удивляла.

Из-под Её плаща виднелись чёрные кожаные брюки, манившие меня. Она чувствовала моё немое напряжённое желание. В какой-то момент Её глаза заблестели диким кошачьим блеском, как в прошлый раз, когда мы неслись по улице Укмергес. И вновь Она будто помолодела, превращаясь в девушку. Мне хотелось ущипнуть себя, избавляясь от наваждения.

Подъехав к моему дому, скво хлопнула автомобильной дверцей, и казалось, передо мной и впрямь хищная кошка, не знающая слов. Её взгляд стал пустым и глупым, а потому до невозможности эротичным. Я думал, что дело идёт на лад, но в коридоре моей квартиры индейская любовь огляделась и стала другой. В удивлённо поднятых бровях, в чуть поджатых губках, во внезапной сутулости плеч я прочёл разочарование и обиду. Будто ребёнка звали на праздник, а привели к зубному врачу.

"Это и есть твоя квартира? – хмыкнула Она. – Можно я не буду разуваться?" Пройдя в полусапожках на кухню, скво сморщилась. "Почему не протёрта пыль на полке? Почему не вымыта плита? Почему сковородка в жиру? Почему у тебя старые окна?" Я думал, что после недавней уборки порядок был идеальным. Но женский взгляд не обмануть.

Я кинулся драить плиту, но Она меня отодвинула, забрав губку. Скво мыла плиту методично и тщательно, повторяя свои укоры. В ответ я клялся, что после Нового года сниму современную квартиру, которая Ей понравится. Это Её не вдохновляло. "Ну, – сказала Она устало, – пойдём покажешь кровать".

Диван был старым и узким. С тем же расстроенно-брезгливым лицом Она уселась и меланхолично стянула свитер: "У тебя хоть наволочка есть?". Я бросился к шифоньеру и стал менять наволочки на подушках. "Я сама, – бессильно махнула Она рукой. – А балкон застеклён?".