Светлана Луговая - Любовь и шоколад

– Да-да, конечно. – Рита не могла перестать глупо улыбаться. Глаза горели, щёки залил румянец. – Я не подведу!

Прозвучало наивно, по-детски, но искренне. Григорий Валерьевич посмотрел на неё с усмешкой, и его тон смягчился.

– Тогда обсудим условия и зарплату.

Рита ожидала, что первые несколько дней на новой работе станут трудными и изматывающими. Но тяжёлым выдался весь месяц, и второй обещал быть не легче. Сон превратился в роскошь, не всегда доступную даже по выходным. Задач на неё накидали как на матёрого дизайнера, а навыков не хватало. Рита работала медленно и, чтобы успевать в сроки, засиживалась допоздна.

Листовки, баннеры, брошюры – везде оказалось много тонкостей, о которых Рите сообщала коллега Ольга. Она дожидалась, когда Рита закончит макет и обрушивалась с критикой на правах старшего дизайнера, хотя сидела рядом и могла подсказать раньше. Тогда переделка занимала бы несколько минут, а не час или дольше. Если Рита задавала вопрос по ходу работы, Ольга отмахивалась, как от прилипчивого насекомого, ссылаясь на страшную занятость.

Но Рита быстро училась, недочётов становилось меньше, и Ольга стала говорить о них исключительно в присутствии непосредственного начальника, Романа Алексеевича. При этом она меняла тон с высокомерно-раздражительного на покровительственно-снисходительный, но продолжала неосознанно задирать длинный тонкий нос. Роман Алексеевич хмурил тёмные брови, задумчиво почёсывал коротко стриженную голову с заметной лысиной на макушке, вздыхал, соглашался с Ольгой, но ободряюще заявлял, что Рита всё равно молодец, и в следующий раз получится лучше.

Первые дни на новом месте Рита считала Романа Алексеевича добродушным дядечкой под сорок. Он не повышал голос и не ругал за опоздания. Рите он показался тем, кому должность перепадает по знакомству и кто не вникает в детали работы. Но мнение изменилось после первого общего собрания. Роман Алексеевич говорил громко и по существу, помнил всё о текущих проектах, щедро хвалил за хорошо выполненные задачи и нещадно ругал за косяки и враньё.

– Думала, Рома белый и пушистый? – с усмешкой шепнула на ухо коллега Катя.

Рита слушала с округленными от удивления глазами, как Роман Алексеевич отчитывал коллегу за списание десяти дней на задачу, которую она даже не начала.

– Он в гневе Валерьичу фору даст, – хмыкнул маркетолог Миша. – Но не дрейфь, он только по делу такой.

– Но, если крупно накосячишь… – Катя многозначительно посмотрела и изобразила рукой отсечение головы.

– Что ты её пугаешь?

– Проверяю крепкость нервов.

Высокий худощавый маркетолог Миша отличался бьющим через край оптимизмом и дружелюбием. А миниатюрная Катя из отдела веб разработки разбавляла исходящий от коллеги позитив сарказмом.

Катя и Миша были приблизительно одного возраста с Ритой. Открытые и общительные. Если в офисе слышались взрывы смеха, то в восьмидесяти процентах случаев инициаторами веселья становились они. Рита с первого дня влилась в их компанию, хотя все трое работали в разных отделах.

Про себя Рита окрестила Мишу «Терминатором» за сходство черт лица с молодым Арнольдом Шварценеггером: крупный прямой нос, полные губы и квадратная челюсть делали его поразительно похожим на голливудского актёра. Катя тоже в шутку звала коллегу «Арни», Миша в свою очередь дразнил её «Дюймовочкой-оборотнем». Хрупкая фигура, маленький рост и большие ангельско-голубые глаза объясняли первую половину прозвища, а крутой нрав – вторую. Если бы Катя оказалась на месте сказочной героини, с которой её сравнивали, и достопочтенный Крот захотел на ней жениться против её воли, то он бы несомненно получил по морде тяжёлым высоким ботинком на манер армейского, которые обожала носить Катя. А в случае, если бы продолжил настаивать, она бы спустила с него шкуру и повесила на стену.

С остальными коллегами хорошо сдружиться в преддверии Нового года не получалось: всех поглотила работа, и у большинства горели сроки, поэтому кофе и энергетики были в офисе настольными напитками, а усталость, нервозность и синяки под глазами – хроническим состоянием.

***

– Ты обедать пойдёшь?

Миша бесцеремонно развернул Риту в компьютерном кресле лицом к себе, чтобы она не видела монитора и сосредоточилась на его словах, а не бездумно кивала на всё, что он говорил.

– Через пять минут, – бросила она, вернувшись к изображению на экране.