Вероника Мелан - Праздник Дрейка

«Если на Комиссию, тогда возможно, наверное. С порталами», – весь мыслительный процесс отражался крупными буквами на ее лице.

– Слазь. Пошли сушиться. Кофе пить. Ты будешь спать – я думать, поняла?

Ему стало легче уже оттого, что он больше не видел ядерный взрыв в ее глазах. Первым пошел к ведущей вниз лестнице; женские шаги зашуршали следом.

– А… а как тебя зовут? – вдруг послышалось сзади.

Значит, точно оживает; Эйдан потер висок.

– Йен, – ответил коротко.

«Ллен» все равно никто не понимает, переспрашивает, не верит. Такое уж странное имя.

Она прошла за ним, как привязанная, три этажа, прежде чем прошептала:

– Спасибо, Йен.

– Пока не за что.

(Secession – Be Bold And Be Brave)

– Не могу, – отвечал Кайд. – Дрейк наложил запрет на построение временных тоннелей, вынес мне последнее предупреждение. Ты понимаешь…

Ллен понимал. С последними предупреждениями Дрейка не играют, проще с фитилем от бомбы… а попросить больше некого: Санары нет в городе, Кардо отродясь не работал с Порталами, в нижнем отряде тоже умельцев нет. Дварт был последней надеждой.

Лиза спала на диване; давно стемнело. Она уснула сразу после чая и печенья – единственной еды, которую Эйдан нашел у себя дома. Завернулась в его старый сухой свитер, обняла подушку; во сне ее ладони и плечи иногда вздрагивали.

Кайд, человек с пронзительными синими глазами, смотрел на спящую гостью.

– Но я могу сделать так, чтобы она сохранила память при переходе. Это да.

– Делай, – попросил Ллен сразу.

Все, что можно использовать, нужно использовать.

И тот, кто умел перекраивать невидимые пласты, долго стоял у дивана. В голове Эйдана скользнула мысль – Кайд выглядит как маньяк, который собирается убить. Рассматривает, наклонившись почти к лицу, стоит замерев. Сторонний человек, не понимающий, насколько сложные процессы творил в эту минуту коллега по отделу, давно спросил бы: «Эй, чувак, ты чего?» Ллен не вмешивался, не прерывал, хоть и не умел сам работать с чужой памятью, понимал, что это непросто. Наконец, друг разогнулся. Выдохнул.

– Будет помнить, – сказал тихо. – Это все, что могу.

Уже собрался уходить, когда Ллен почти с безнадегой спросил:

– Но должен же быть выход? Всегда есть…

– Есть, – кивнули ему на прощание. – И ты его знаешь. Единый Ключ.

Единый Ключ, да, думал Ллен, сидя в кресле. Он уже вспоминал о нем. Ключ, превращающий любую дверь в Портал, в том числе временной. Легко программируется (их всех специально обучали), легко перемещается в пространстве. Беда только в том, что на его использование стоит жесточайший запрет, если ты не истекаешь кровью, не умираешь, не находишься в стопроцентно критической ситуации. Этот ключ – SOS для тех, кто на грани смерти; используй его Эйдан для другого человека, не будучи сам не то что раненым, а в добром здравии, и, скорее всего, лишится значка, работы и должности. Одномоментно. А это иногда хуже смерти, особенно если работа любимая, если жизни без нее не мыслишь. Куда он отправится из Реактора, сложив с себя полномочия? В цирк? Конечно, будучи Хамелеоном, он легко сможет себя обеспечить до конца дней, но дело не в деньгах – в занятии, полезности, друзьях, ощущении, что ты на своем месте…

«Дождаться Санару?»

Лиза, если ей сказать о том, что нужно подождать, поймет. Будет терпеливо смотреть в окно день-два-три, сколько нужно, беда лишь в том, что сам он ждать устал. Да и у Санары тоже может быть запрет, Начальник разрешений на создание временных разломов никому не дает.

А Эйдану уже хочется выпить со спокойной душой, оставив все позади, освободившись от вины и ответственности. Чтобы снова стало тихо в башке.

И, значит, Ключ так Ключ. Прыгать в омут, откуда можно не выплыть, тоже нужно уметь.

Когда он начал набирать на спецчасах код, Лиза на диване зашевелилась – в воздухе одна за другой высвечивались цифры. Ллен запрашивал то, чего не запрашивал раньше никогда, вбивал координаты для появления Ключа. После того как тот возникнет, у него будет только три минуты на то, чтобы им воспользоваться. Хорошо, что он прекрасно знает, что делать.

Лиза молчала, хоть уже проснулась – он чувствовал на себе ее взгляд.

Сначала код, который он завершил вводить на часах, переместился в пространство: цифры полыхнули между ковром и потолком, после сошлись в точку – сверкнул луч. А дальше, прямо перед носом Ллена, бескрыло паря в воздухе, возник мерцающий предмет – Единый Ключ. Металлический, осязаемый, твердый и прохладный. Разве что слишком большой, по сравнению с тем, которым Эйдан отпирал замок собственной квартиры.