Владимир Ерахтин - Московские окна

Когда ей было шестнадцать, Лана почувствовала, что мужчины к ней проявляют особое внимание. Мужчин привлекал её маленький рост и девичья фигурка. Она была не только миниатюрной, но к тому же наивной хохотушкой, по-девичьи доверчивой и страстно влюбчивой, но никогда отношения с «женихами» не доходили до постели. Она умела вовремя уйти, увернуться. Ещё ей очень нравилось «заводить» сильных мира сего, «изводить» и уходить… к другому, более эмоциональному. Но это было до тех пор, пока она не встретила его – хозяина своей судьбы.

– Мамочка, – весело спрашивала она вечно занятую делами мать, – у нас в роду не было цыган? А то все говорят, что кровь у меня цыганская.

– Что ты, Светланушка, Бог с тобой. Нет никого из кочевников, а вот голубых кровей в роду предостаточно, – гордо и с недовольством отвечала учительница русского языка, перешедшая работать горничной, чтобы покрывать расходы за квартиру и лекарства. Она часто болела.

Мама, недовольная несправедливостью вокруг, пребывая в болезненной аллергии к реальности, так и не поднялась больше. Ушла из жизни тихо. А Лана продолжала поездки за город, в коттеджный поселок, куда с 90-х перебирались чиновники и бизнесмены, где они жили на широкую ногу за высоким забором.

Прошло восемнадцать лет. Лана, как-то вечером после работы взгрустнула в своей комнатке прислуги и вспомнила себя, как тогда, давно, заболела мама, которая работала гувернанткой, и ей пришлось её подменить в загородном особняке. Хозяева встретили её настороженно, особенно молоденькая жена, но она была в положении, и ей было тогда не до выбора. А красивый в возрасте блондин стал захаживать по вечерам к Лане в комнату, якобы наставляя, как себя вести в доме, но сам брал её нежные руки и долго не отпускал из своих тёплых ладоней. При его нежном прикосновении Лану как будто пронизывало током. По телу проходила томительная и нежная дрожь. Она погружалась в какой-то дурманящий туман, безропотно принимая все ухаживания хозяина. Такое необъяснимое состояние было у нее впервые, и она не могла объяснить его. Что это? Любовь к чужому мужу? Куда девались её увёртки и осторожность. А он, такой красивый и опытный, словно почувствовал легкую «добычу», наклоняется над ней, запечатлев у неё на губах целомудренный поцелуй, затем второй, от которого прошла сладкая судорога. Она вся замирает, вцепившись маленькими пальчиками в крепкие мускулистые плечи. А его нежные умелые руки уже скользят к цели.

– Нет, если ты не хочешь, я уйду, – вдруг сквозь одеяло слышит она его голос, как будто издали, из глубины комнаты. – Тебе приятно?

– Да. Но я не знаю, как это бывает, – она шепчет как во сне. Как ему сказать, что она ещё девственница. Сделать исключение – или сочетать то и другое. Приятная борьба с собою недотрогой закончилась не в её пользу. Доведенная до экстаза, она уже не была себе хозяйкой.

– Я буду ласков, – он мягко говорит и медленно расстегивает блузку затем все остальное, покрывая легкими поцелуями щеки, шею, грудь. Дальше она, как в сладостном тумане, чувствует тело любимого, который мягко толкает в неё себя. Любовный эликсир чувствителен, мгновенно вызывает ответную реакцию. Она не может сдерживать криков, которые никто не услышит, потому что он зажимает рот поцелуем, вбирая их в себя. Лана рассыпается в его руках на тысячу ярких мелких звездочек на небосклоне любви. Неизвестно сколько времени продолжается этот сладостный полет, но вот душа возвращается в тело.

Когда она приходит в себя, то в темноте ощущает по всему телу блаженство, а рукой, щупая пустоту, понимает, что рядом никого нет. Ура! Свершилось. Её маленькая внутренняя богиня плавно танцует победную румбу. Ведь она сама хотела этого.

В конце этого года сначала Жанна, а за ней и Лана, по очереди родили двух белобрысых мальчуганов, похожих друг на друга. И, когда вдруг пропало молоко у хозяйки, Лана выкармливала обоих, таких ненасытных малышей, своей грудью. Хозяин всячески поощрял свою гувернантку, поэтому оба мальчиков выросли вместе рослыми и красивыми.

Время летело быстро даже слишком быстро. Забылись девичьи мечты. Мальчики выросли на глазах. У Ланы – днем дом, одна и та же работа, те же хлопоты, только ночью она могла почувствовать себя женщиной. Любящей женщиной, но вот насколько любимой, она не знала.

Пришло время идти парням в армию. Одного, «папаше» удалось «откосить» от государевой службы, а второй, рослый «десантник», угодил в «горячую точку» Ближнего Востока, да и не вернулся. Погиб за государя, вне отечества.