Старательно выведенные письменные буквы, конечно, я узнаю почерк своего сына. Но что вообще происходит? Как это письмо оказалось в неизвестной мне программе? Пока я думаю, что делать, телефон опять начинает звонить.
– Ирочка, привет! У тебя есть минутка? Тут такое дело… – начинает тараторить мне в трубку Рита. И через десять минут я уже понимаю, куда и с чьей помощью Мишино письмо попало. Сам же Миша тем временем пробежал мимо меня на улицу и уже вовсю оттуда мне кричал.
– Какая Москва, Рита? Ты что, с ума сошла? – громким шёпотом кричу я в трубку, чтобы только Миша не услышал.
– Да я не знала, что он написал в письме, он мне запечатанный конверт отдал. А я Светке в собес отнесла. А она оформила, как полагается, но без меня, я спешила на автобус.
– А посмотреть, Рита?
– Зачем? Это ж не мне. Нельзя чужие письма читать.
– Рита, что теперь делать-то? Я вот к Сене боюсь с ним ехать, вдруг вирус какой Мишка подхватит. А тут Москва.
– Ты с врачом посоветуйся, что он скажет? Да и вообще, Ирочка, это ж отличная новость. Как Мишаня обрадуется, что его письмо попало в руки хорошему человеку.
– Я пока не решила, ехать или нет. Мише ни слова.
– Ладно, но ты хорошенько подумай. Отказываться от каникул в Москве – верх идиотства, – говорит Рита и вешает трубку.
Где-то в глубине души я и сама это понимаю. Мне самой отчаянно хочется посмотреть на столицу. Когда-то я всерьёз собиралась там учиться, но перед самыми экзаменами узнала, что беременна. И не поехала. И никогда не жалела, что выбрала семью, а не учиться и строить карьеру.
– Мама, ты идёшь? – не унимается Мишка. – Я уже один комок скатал. Снег липкий и мягкий.
– Иду.
На улице было свежо и морозно. Солнце отражалось на белой снежной глади и слепило глаза. У меня тут же потекли слёзы и сопли, но, вдохнув прохладный воздух полной грудью, я пошла орудовать лопатой.
Жизнь зимой в деревне очень тесно связана с физическим трудом. Но мне это нравилось. Усталость тела хорошо компенсировал отдохнувший мозг. Ни о чём можно не думать, знай копай или там дрова носи. Бытовой работы хватает. А сейчас мне требовалась физическая работа, чтобы хорошенько подумать и принять правильное решение.
День пролетел незаметно. Я так и не перезвонила по московскому номеру, не знала, что сказать.
Вечером мы включили фильм. Сытые, усталые и довольные, мы смеялись над нехитрыми шутками. В этом фильме зло будет повержено добром, а главный герой обязательно обретёт любовь. Мне очень хотелось, чтобы и в моей жизни было так.
В десять часов я уложила Мишу спать, а сама засела на кухне с чашкой чая. Но чай не лез. Тогда я нашла в дальнем углу шкафчика рижский бальзам, которым Рита лечила мигрень, и плеснула приличную дозу прямо в кружку. Я изучила всё, что было в интернете, про Ёлку желаний. Пересмотрела все репортажи про детей, чьи желания сбылись. Я раз за разом перечитывала сначала смс неизвестного мне Стаса, а потом письмо Миши. Так и не решив, что делать, я написала:
«Спасибо за ваше щедрое предложение. Но я вынуждена отказаться. Ехать в Москву – большой риск подхватить инфекцию»
Написала, зажмурилась, отправила.
Глава 5. Миша
В углу на потолке над моей кроватью живёт паук. Я давно его приметил и теперь наблюдаю, как он выползает из щели и идёт на охоту. Я читал, что домашние пауки могут питаться своими сородичами, если совсем нечего есть. Мне было интересно, вот если нет мух и комаров, что они едят? И, оказывается, плодовые мошки им тоже нравятся. С тех пор я иногда прячу огрызок яблока под кровать. А что, паук же тоже в каком-то роде наше домашнее животное.
За окном ещё не до конца рассвело, но мне совершенно не хочется спать. Я тихо вылезаю из-под одеяла и иду в туалет. Сегодня маме на работу, пусть поспит подольше. На обратном пути я беру со стола пряник и залезаю обратно в кровать. Можно поиграть в компьютерную игру, пока мама спит. Так она расстраивается, если видит меня с планшетом. Когда мама дома, я стараюсь в него не играть.
Заигравшись, я не замечаю, как мама проснулась. Слышу звук закипающего чайника и заканчиваю играть.
– Мам, ты проснулась? – кричу я ей.
– Ага. Что хочешь на завтрак?
– А вчерашней пиццы не осталось?
– Нет. Её съел ночной жрун, – отвечает мама и смеётся.
Я люблю, когда мама смеётся. Когда мы дурачимся и проводим время вместе. Но сейчас мама много работает, я всё понимаю, но всё равно скучаю. У взрослых сложная жизнь, и я помогаю маме, как могу. Я уже сам научился затапливать печь, могу приготовить завтрак и не боюсь оставаться один. По выходным я помогаю маме убираться.
Читать дальше