Элли Шарм - Ребенок от босса

Машинально принюхавшись, я тут же уловила чудесный аромат картофеля.

– Ну, па-ап! – захныкала, как маленькая девочка. – Ты же знаешь, мне нельзя картошку. Ещё и жаренную… Еще и с лучком, – жалобно заканючила я, направляясь на кухню, на ходу скидывая рюкзак на пол.

– Да, черт его знает, чем тебя мама кормила. Я ж это… Ничего толком не знаю.

Отец замер, наблюдая то, как я уже залезла в сковородку пальцами и схватила самый, по моему мнению, аппетитный кусочек картошки и замерла, не донеся его до рта. Вкусно! Соленый, с корочкой… Ммм, объедение! И главное же, что ничуть не хуже, чем у мамы. Я скривилась, чувствуя, как на глаза вновь набегают слёзы. Вот и аппетит пропал. Горло словно сдавил невидимый стальной обруч.

– Ну, что ты, доча? – заметив мое состояние, отец поспешил обнять.

Сильные, привыкшие к тяжелому труду руки в ласковом жесте прошлись по моим распущенным волосам.

Через минуту я, все ещё всхлипывая, запрокинула голову, чтобы заглянуть в обеспокоенное, уставшее, папино лицо.

– Пап, а если ей станет хуже?

Отец нахмурился. Его кадык нервно дёрнулся, поднимаясь, а затем опускаясь вниз по горлу.

– Так она ж это… с врачами в больнице. Ну, что ты, Ангелиночка! – он провёл ладонями по моей спине, желая успокоить.

Только сейчас я заметила, насколько уставшим выглядит отец.

Губы сурово поджаты, меж бровей залегла глубокая складка, а под всегда добрыми карими глазами залегли так похожие на гусиные лапки морщины, на которые раньше я никогда не обращала внимания. Неужели у него и раньше было так много седины? А еще эта щетина…

– Пап, ты садись, – настала моя очередь беспокоиться.

Отец послушно присел на скрипнувший видавшие виды табурет, затем порывисто сорвал с себя передник и бросил его на соседний деревянный стул.

Пока я накладывала ему в тарелку жареный картофель, он задумчиво ковырял ногтем клеенчатую скатерть, за что, несомненно, получил бы нагоняй от матери, будь она рядом.

– Ребёнок, я тут подумал, – папа, наконец, оторвал взгляд от скатерти и сцепил пальцы в замок.

По его поведению я поняла, что сейчас он скажет что- то очень важное.

– Операция очень дорогая, но ты и так в курсе. Я решил, что заложу машину, – выдал отец на одном дыхании.

По побелевшим костяшкам на его пальцах я поняла, чего папе стоило произнести это вслух. Даже если он уже давно обдумывал такой вариант, наверняка, ему очень сложно далось это решение. Ведь грузовая машина, без преувеличения, – кормилица нашей семьи.

Я звучно поставила тарелку на пустой стол.

– Пап, эта машина так много значит для тебя, – начала я осторожно, обращаясь отцу. – Как же ты работать будешь?

Отец уже лет двадцать занимался грузоперевозками. Машина не раз вытаскивала нас в самые сложные времена.

Папа задумчиво смотрел на стену несколько минут, затем, словно решившись, глубоко вздохнул.

– А черт его знает, Ангелинка. Выкрутимся! Квартира есть, выживем. А там того и глядишь, машину обратно выкуплю, – хлопнув в ладоши, сказал отец.

Я видела, как его глаза зажглись огнём. Да, папу теперь не переубедить. Впрочем, нужно ли это? Ведь маме требуется срочная операция, а денег больше достать негде.

Я присела рядом с отцом, наблюдая, как он начал с аппетитом уплетать собственноручно приготовленное не хитрое блюдо. У меня же из-за всех переживаний пропал аппетит. Через пару минут, уставшая, полная беспокойства о будущем и здоровье мамы, я отправилась в душ. Возвращаясь в свою комнату после, заглянула в спальню родителей.

Тоска заполнила сердце, когда я увидела, как отец в одиночестве смотрит телевизор невидящим взглядом. Как же не хватает мамы! В груди невыносимо щемило…

Слегка прикрыв дверь в свою комнату, я устроилась на кровати, укрывшись легким розовым одеялом. Вот ничего не могу поделать с собой, даже летом укрываюсь. Мама всегда смеется и спрашивает, в кого я такая мерзлячка. Даже для меня самой было неожиданностью то, как громко прозвучал всхлип в тишине комнаты. Один, затем второй, третий… Кусая себя за пальцы, я рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Не знаю, сколько я убивалась, но явно достаточно долго, поскольку наволочка была мокрой почти насквозь. Нос перестал дышать и припух.

«Прекрасно! Завтра буду выглядеть, как чучело», – вяло подумала, глядя в потолок.

Мои мучения прервал звонок на сотовый. Телефон громко завибрировал на прикроватной тумбочке.

Смахнув слёзы, я протянула руку, решив ответить настырному абоненту, хоть и не хотелось делать это. Мелодию я сразу узнала – это Дима.