Лилия Фандеева - Пристань надежды

– Зинаида Павловна, мне нужно ехать на сессию, но возможно ли это? Мама не жалуется, а я замечаю, как она украдкой пьет таблетки.

– Надюша, я не могу тебе ничего гарантировать. Может положить ее в стационар? Поговори с ней, объясни, пусть пройдет поддерживающий курс, полгода прошло, это возможно устроить, а потом придешь ко мне с результатом. Сама попытайся уложиться дней в 12-14. Сумеешь?

– Спасибо вам, я поговорю с мамой и обязательно приду, чтобы она не решила.

Мать Нади была мудрой женщиной. Она понимала, что дочери надо учиться. Из-за ее болезни дочь перевелась на заочное отделение, нельзя допустить, чтобы и это обучение пришлось оставить. Она согласилась на предложение Нади, но не потому, что ей необходимо было лечение, а чтобы дочь была уверена в том, что она, ни одна и под присмотром. Надя уехала в середине января, проводив мать в кардиологическое отделение, и вернулась через две недели, сдав досрочно еще один экзамен. Романа за две недели она не видела ни разу, хотя написала ему письмо на адрес общежития, в котором сообщила, что будет в городе две недели и поселится в своем общежитии. Возвращаясь, домой, она была уверена в том, что «трех ромашек» больше не существует. Забрав маму из больницы, она под предлогом «всеобуча», оградила ее от домашних дел. Теперь мама была теоретиком на кухне, а Надя, под ее чутким руководством, практиком. Если простые кулинарные способности, она приобрела лет пять назад, теперь ей предстояло осилить мамины «шедевры». Мать принимала эти игры, ей самой очень хотелось научить дочь многому, тем более дочь сама проявляла инициативу. Так они каждый день готовили небольшой обед на двоих. После обеда у Нади были занятия, а мама отдыхала. Кончилась зима, заканчивалась по календарю весна. Они обе готовились к годовщине. Геннадий пошел в отпуск и приехал за два дня до годовщины. Они втроем сходили на кладбище, планируя завтра закупить продукты и заказать памятник отцу. Но к вечеру все планы их изменилось. Маме стало плохо, вызванная неотложка, казалось, не ехала очень долго, а потом слова доктора: – «Поздно! Мы не успели». От этих слов Надя потеряла сознание. Отец умер 25 мая, через год 22 мая умерла мама. Дальнейшие три дня для нее были самыми черными в жизни. Если бы ни Гена и, приехавший на следующий день Валерий, она бы сошла с ума. Гене было сорок три, он был мужчиной и соображал гораздо быстрее своей восемнадцатилетней сестры. А вдвоем с братом, при помощи коллег отца и соседей, они справились и с похоронами, и с поминками.

– Что мне теперь делать? – спросила Надя у братьев на следующий день после похорон, вернувшись с кладбища. – Как жить дальше? С чего начинать?

– Надюша, ты ведь догадываешься, что мы сюда если и приедем, то только на один день? Поэтому, пока я в отпуске, нужно все твои дела решать сейчас и не по-братски, а по-отцовски. Ты подумай о переезде ко мне или к Валерию. Будем жить одной семьей. Свой институт можешь закончить и заочно.

– Я не хочу уезжать. Мне предлагали вернуться на дневное отделение, в свою группу. Вы же понимаете, что очное отделение дает мне больше шансов получить хорошую работу. Я справлюсь, только помогите мне советом, как все сделать правильно, – сказала Надя. – А сюда я буду приезжать на выходные.

– Ваша квартира приватизирована? – задал вопрос Геннадий.

– Да.

– Отец умер год назад, значит, ты можешь вступать в права наследства. Мы с братом от своей доли отказываемся. Предлагаю обменять квартиру на меньшую квартиру по площади, в доме, построенном лет на десять–двадцать позже. Доплата будет для тебя, как неприкосновенный запас. Нашему дому много лет, ремонта требует капитального. Пока будешь учиться, можешь ее сдавать, а надумаешь вернуться, квартира есть. Тебе самой будет легче в другом жилище. Я буду здесь столько, сколько понадобится. Даю тебе неделю, чтобы прийти в себя. Когда вернешься, сдав экзамены и решив там все свои проблемы, займемся пенсией для тебя. Маму с папой не вернешь, а тебе надо устраивать свою жизнь, чтобы там наверху они гордились тобой, а не огорчались, – говорил Геннадий, обняв сестру.

– Решите с Геной вопросы по квартире и учебе, позвони. Если, восстановишься на дневном отделении, приеду в конце августа, помогу с переездом и устройством в общежитии, – говорил Валерий. – Чего не будет хватать, купим на месте. Ты не стесняйся, обращайся и мы поможем. Проще было бы увезти тебя с собой, но ведь ты упрямая, не поедешь.

Они еще долго беседовали втроем, сидя за кухонным столом. Надя уехала 1 июня. За две недели она успела сдать все, что полагалось, и получила копию приказа о переводе в свою группу, с предоставлением места в общежитии. Теперь она могла вернуться туда, откуда съехала год назад. Геннадий успел сделать не меньше. Во-первых, он нашел варианты обмена, во-вторых, собрал документы для стипендии Нади, уже зная о ее восстановлении, в-третьих, собрал информации о переводе пенсии отца для Нади в другой город. Осталось обменять квартиру, но выбирать из предложенных вариантов, он доверил сестре. Только оформив документы на новую жилплощадь, и устроив сестру в новой квартире, Геннадий уехал домой. Почти месяц Надя прожила в квартире, полученной в обмен на квартиру родителей, и даже познакомилась с соседями. Они и помогли найти квартиросъемщиков на длительный срок. В конце августа, приехал Валерий, но не один, а со своею женой. Надя очень редко видела невестку и была очень удивлена ее приездом.