Лион Кямью - Бездарный волшебник

– Но если кто-то моим кровным угрожать будет, я за себя не ручаюсь, уж на защиту так стану, что и убиением обидчиков не побрезгую – добавил за себя Ноидор.

– Ваши намерения благие. Я их принимаю – и обращаясь к атаману – Нефрап, что о себе скажешь?

Атаман так и сидевший отвернувшись, плюнул прежде чем ответить.

– Не знамо уж я. Давно я на родине не бывал, пора родню навестить, узнать, как у них что. А може уж помогу чем, хоть добрым словом и советом.

– И все?

– И душегубство брошу, сам об этом подумывал на досуге, устал уж я… Вот все, Всетворцом клянусь.

– А ты Левап?

– Не знаю – бандит скривил лицо, словно съел что-то горькое.

– А ты подумай.

– Ну тоже к родичам отправлюсь, с братьями повидаюсь, помогать там им буду.

– И все?

– Да

– Уверен?

– Да – бандит сказал и смачно сплюнул.

– Некоторые из вас явили желание поклясться, что ж да будет так. Давшие клятву жить праведно и оставить позади буйное прошлое – получат свободу. Клятву я приму только если ее дадут все живые зачинщики разбоя, а если меж вами не будет единодушия, то и свободу, и жизни вы не получите. Но должен вас предупредить, это будет не та клятва к которым вы привыкли, не та клятва, которую можно просто нарушить, ибо давать эту клятву вы будите не только Всетворцу, но еще и мне. А главное вы поклянетесь самим себе. Кто ее преступит – потеряет нечто большее чем свою жизнь – мужчина сделал паузу давая разбойникам обдумать услышанное – Клятва будет на крови, и она должна пролиться, у вас есть нож, каждый должен дать несколько капель своей крови.

Так как нож был у атамана, он стал первым. По выражению лица Нефрапа можно было легко понять, как сильно он не хотел давать эту клятву, но толи страх смерти его заставил, толи в нем все же была крупица покаяния. Вторым стал Ноидор, он без сомнений рассек свою ладонь. Третий – Юргетеп боялся, его больше пугало само действо, но видимо страх разгневать колдуна еще раз пересилил страх потерять душу, а угрызения совести предали решимости. Далее очередь перешла к Левапу, но тот покачал головой и передал нож следующему. Орб принял нож с готовностью, но медлил, боялся причинять себе увечье или страшился боли, совершив легкий надрез он шикнул и отдернул руку.

Все кроме Левапа были готовы давать клятву. Путник заговорил грозно глядя ему в глаза.

– Ты не хочешь жить?

– Хочу

– Уверен?

– Я желаю жить, да только так, как любо мне, али нет то пускай сдохну. Смерть мне милее, чем жизнь под чуждым гнетом. Убив отца я получил свободу, так кончу свой век свободным оставаясь.

Бандиты недоуменно поглядывали на товарища, и только во взгляде атамана читалась толика понимания, однако же в сочетании со снисходительной улыбкой.

– Я не лишаю тебя свободы.

– Ты поручаешь жить по своему укладу, но мне чужд твой уклад.

– Тогда твой выбор сделан и… И как я говорил, я приму клятву только если ее дадут все живые зачинщики разбоя, меж вами должно быть единодушие.

– Угомонись колдун – возмутился атаман – раз уж Левап дурной, таки не жалко его. Изводи дурня со свету, а нас не тронь. Мы уж согласие дали под твою дудку плясать.

– Нет. Вы на разбой вместе ходите, одной ватагой, а значит и ответ держите друг за друга. Кто-кого надоумил а кто-кого не остановил или когда мог что-то пресечь, но не пресек, спорить об этом – сотрясать воздух. Совесть вам позволила стерпеть грехи товарищей и теперь за то, что вы вместе творили, будете вместе отвечать. Раз положились на Левапа значит или разделите с ним одну судьбу или уговорите своего побратима дать общую клятву.

– Ты уж слыхал, чего колдун требует? Соглашайся – приказал атаман – Или мне тебя заставить.

– Соглашусь! А что толку? – начал спорить с атаманом Левап – Я давно разбоем живу, а без грабежей на что мне выживать? Семьи нет, земли нет, даже дома нет. Живу бродягой – то там, то тут, а бывало и к тебе на ночевку напрашиваюсь. Ты ж тут один понимаешь меня – одним лесом сыт не будешь.

– Ты клятву колдуну давай – атаман подошел ближе и полушепотом добавил – а как отвяжемся от него, я уж растолкую как тебе жить. Али ты уж дурак совсем?

– Нет – Левап оттолкнул атамана – не бывать клятвы!

– Тьфу – атаман плюнул мужику под ноги – упертый дурень!

Ноидор набычился, подошел к Левапу впритык.

– Свою то жизнь не бережешь, так побереги чужие. Али сгину я, кто дитяток кормить будет?

– А плявать! Баран! Что мне твои дитятки? Жирком уж обросли, чай не помрут годик-другой!