Только блаженны одинокие. Но я не осмыслен. Мне рано.
Мозг будто выжат, ночь проходит быстрее, и я утратил эту любовь как-то. Толь дожди отпугивают меня от прекрасного, толь совсем я потерял умение любить.
Что-то чувствовать, кроме наслаждения от совместных хохотаний с чёрного каламбура, выходит редко. Я не желаю сцены, мне точно некуда идти и некем быть. А пациент даже плохой для психолога, я при нём оживаю и шучу, хотя должен говорить о проблемах и плакать. Плакали мои деньги, но не суть. Друзья. О, как я рад, что они у меня есть, столь же опечален, что у них есть я. Кто ближний мой – тот цирк запомнит навсегда. Неугомонный я, когда смеюсь. Так страшно, возвышенно. Прощения просить стыжусь, бесполезно.
Я когда-нибудь ещё накрашу своё лицо в грим, только этот образ мне не придаёт шарма. Он во мне настоящем, а мимная физиономия привлекает куда больше внимание, нежели очередное полупрыщавое аристократическое лицо. Мои пороки беспощадны. И мешают быть, стать иным, я писал текст, возлагая надежду, что станет он началом для новой книги, но беда: пропала фантазия, да и влечёт меня всё к похоти, умалишённый в такие моменты, а после – никаких стремлений, ничего не важно.
Открытым к новому случится найти либо мусор, либо бесценность. Я среди мусора прохожу, не слышу вовсе, забыл былые мечты, и новых не отыскал, боюсь (немного) не поймать себя в том состоянии, где пьян любовью, рвусь благодарить всех и вся, стараюсь трудиться, создаю.
Лежу, укрыт одеялом от суматохи людской, родные спят, создавая мне личное пространство, а я борюсь с собой, надрываясь предварительно в душе из-за опасений в мыслях о неизбежном, борюсь в смысле проигрыша, в качестве проигравшего со всех сторон, вот. Трудно быть целым, переполненным, тем более, чем-то добрым, я хотел бы посмотреть, чистое ли сердце (или осколки от него) у меня, или как мне ещё себя понять? Гадать не буду и не умею, меняться закончил, успехи встрече непринадлежны, отныне в чудо верить неохота, но одним прищуренным глазком посмею, редко, чутко. Работать бы над собой, но не изволю. Смеюсь, шучу, унижаю, прошу прощения, забываю, ругаю себя, принимаю всё, ощущая боль, какую, не пойму, видимо, я такую правду не принимаю, сказки были лучше, честно.
уже трудно назвать это шоу, скорее, (гуглю правописание данного слова) экспромт моих переживаний на экране, тыкая пальцем по экранным клавишам.
прошёл хороший день. сперва я проспал встречу, лишившись завтрака, побежал на неё, почувствовал вновь это состояние. нет, не тошнота Сартра, не безразличие, что-то схожее со страхом и неуверенностью, однако, ею обладая, имею нерешительность, вот, да, странно.
мы пили виноградный сок. нет, вы не читаете подростковый дневник, мне важно и нужно это всё написать, без цели, далее. яркое солнце давало о себе знать. природа веяла благими запахами, некие персонажи веяли амбре, слушали музычку, щедро делясь ею со всеми окружающими, нам удалось лицезреть суету среди прекрасного водоёма в когда-то тихом парке, лесопарке.
знаете, желание творить скользкое. появляется не то что бы от терзаний, а прямиком из ниоткуда. как так? загадка. буду благодарен, что оно не покидает меня насовсем. итак, как ваш день? точно, мне же это неважно, увы. а знаете, эгоизм – наивысшее качество, я позже вам объясню.
мы гуляли, я раскрытый и в своём уме, несём добро и радость, кушаем что-то, разъясняем жизни составляющие. и мысли нет, что фильм будет снят, работа найдена, отношения пришли сами к моему величию, нет. одно уныние. перепад настроения вовсе визит меня отставил. и лишаться всего не хотелось, хоть и имело место быть такому сюжету.
я дома, ем еду, али нет, моюсь. вдруг, звонок! вновь мой юный лекарь и бывший кол, так сказать, лега, пренебрегая честью подойти к вратам моей обители, зовёт мою душу на дальнюю встречу, только туда же, где топтались недавно. без вопросов, иду.
хватит с описаний, я поел чизкейк, а в первой прогулке мороженное, лишено смысла! кому интересно, из чего гении питают энергию. так о чём это я.
во мне нет разных личностей. таю совокупность меня. распишу не сейчас, а в иные дни, недели, года, Вселенные. ой, бросьте. быть эгоистом – высшее благо. важнейшее дело. творя помощь не для других, а другим, при этом, для себя, действительно чаще порождает благодетель. часто ли мы думаем о других людях, вопрос, к тому же, с какой стати.
Читать дальше