Дина Илина - Рыжий Ангел

И третий – любопытство. Дико хотелось узнать, что это за загадочное предложение.

Все сигналы опасности отключились разом, и Гарик, возможно, просто оказался в нужном месте в нужное время.

Он не обманул: у меня начался новый этап в жизни. Я стал самым крутым парнем в школе, уверенным, самодостаточным и при деньгах, которые получал за участие в подпольных боях без правил.

Но не все было так безоблачно, как казалось: «соскочить» с их крючка не получалось.

В одиннадцатом классе, когда мне исполнилось восемнадцать лет, и я захотел свалить, владельцы клуба предложили предварительно подписать контракт, по которому нужно было продержаться 20 боев на высшем уровне до моего двадцатилетия, и тогда я мог идти на все четыре стороны.

Они хотели получить с меня прибыль, иначе терялся смысл пребывания в их заведении.

Целых три года до моего восемнадцатилетия из меня делали бойца, учили направлять гнев и ярость в нужное русло.

Но я принимал участие лишь в небольших пробных соревнованиях для новичков и приносил денег меньше, чем они в меня вкладывали. И теперь должен был окупить вложенные силы и потраченные финансы.

В первый год соревнований на высшем уровне я был одним из лучших. Самый расцвет сил, злость и желание доказать, что чего-то стою, мотивировали. А потом запал пропал, я начал проигрывать и уже один раз лежал в частной клинике на грани жизни и смерти.

Но мне тогда с лихвой хватило накоплений, чтобы заставить врачей молчать. А с родителями получилось еще проще: их не было в городе целый месяц, поэтому, когда они вернулись домой, я уже встречал их в полном здравии.

Конечно, мать замечала изменения в моей внешности, но вопросов не задавала, знала, что все равно не отвечу.

Но в последнее время становилось все тяжелее, ведь большинство участников таких серьезных соревнований являлись полными отморозками, выходцами из неблагополучных семей, за всю свою короткую жизнь повидавших такое, что многим и не снилось.

Жестокие уже с детства, так как многих били и калечили собственные родители, они зубами вырывали победу, ведь за нее срубали хороший куш. А самое главное: практически никто из них не боялся смерти, потому что возвращаться, в случае неудачи, им было некуда. Для этих людей существовало только два пути: накопить деньги и поменять будущее, или… умереть.

Участники менялись, появлялась «свежая кровь»: молодые, натренированные тела, выдрессированные звери, готовые убивать. А у меня совсем пропал стимул, и это сказывалось на боях не лучшим образом.

Воспоминания об унижениях больше не вызывали негативных эмоций, как раньше, когда я еще учился в школе, ведь я отомстил обидчикам, что, кстати, оказалось делом несложным.

Ну, подержал за ноги на крыше школы головой вниз лидера той шайки шакалов, всего-то, а остальных даже припугивать не пришлось, сами смекнули, что со мной не стоит связываться, и отвалили.

Нет, в друзья никто не напрашивался, зато боялись и обходили стороной. Из-за вспышек неконтролируемого гнева прозвали психом, а из-за того, что ни с кем не общался, волком-одиночкой.

Получился «психованный волк-одиночка» – термоядерная смесь. Но соглашусь, что они точно охарактеризовали меня. Как говорится «не в бровь, а в глаз», и это совсем не злило. На правду не обижаются.

Такое положение дел полностью устраивало, так было лучше для всех. Учителя стали реже вызывать к доске и явно завышали оценки, никто не хотел лишний год наблюдать мою личность в школе.

Поэтому я внезапно пополнил ряды отличников, что не могло не радовать мать, а, что думал по этому поводу отец, не догадывался, так как редко его видел. Порой даже забывал, как родитель выглядит.

Он постоянно находился в командировках, а в те дни, когда присутствовал дома, не обращал на меня внимание.

Он почти не выходил из рабочего кабинета, но иногда мы все-таки встречались на кухне.

– Как дела, сын? – спрашивал он, задумчиво глядя в окно.

– Все хорошо, отец, – отвечал я.

Это наш обычный разговор: скупой, сухой, безразличный! Мыслями он всегда пребывал на работе, и я для него был пустым местом.

В детстве очень переживал по этому поводу и делал все, чтобы родитель меня заметил. Как-то раз разрезал все его любимые костюмы. Ожидал криков, ругани, серьезного наказания, в конце концов, а он, тяжело вздохнув, исчез на весь вечер в комнате. А, однажды, притащил домой грязную собаку, после которой весь первый этаж стал похож на поле боя. Но услышал лишь короткую фразу: