Мира Медунова - Темные Наследники

– Чжоу, прошу вас не забывать, что мой слуга ни в чем не уступает вам по статусу и, ко всему прочему, является человеком, который имеет привилегию постоянно находиться в моем присутствии, – неожиданно холодно заявил принц Криан, что заставило юного Чжоу побледнеть и начать испуганно просить прощения.

Удовлетворившись его раскаянием, принц заметно смягчился и уже своим обычным любезным тоном произнес:

– Хотя кое в чем вы, должно быть, правы. Слуги тоже нуждаются в отдыхе. Так ведь, мой мальчик?

Он поднял взгляд на Алексия, пораженного его внезапным заступничеством, и едва заметно улыбнулся.

– Как вы считаете нужным, ваше высочество, – ровным голосом ответил Алексий, хотя открывавшаяся перед ним перспектива остаться в одиночестве заставляла его сердце биться быстрее.

На лице принца Криана снова промелькнула быстрая улыбка, после чего он отвернулся и с потрясающим тактом перевел разговор на другую тему.

Алексий с величайшим трудом дождался вечера.

В течение дня он не раз готов был выдать свое волнение, но, как ни странно, ему удалось сдержаться и до конца сохранить свою холодную и бесчувственную оболочку. А потом наступило время шахматного турнира. То самое время, когда он должен был остаться один.

Алексий ожидал этого момента с трепетом, восторженной радостью, ужасом и опасением; ведь вполне могло оказаться так, что ему не на что было надеяться, и он только зря терзал себя беспокойством весь день. Однако, несмотря на страх, его надежды оправдались.

В девять часов вечера, когда ночная тьма уже вполне вошла в свои права, принц Криан в сопровождении Алексия вернулся в свои покои, неспешно переоделся и холодно сказал:

– Я вернусь не раньше, чем через три часа. Разрешаю отправляться спать, не дожидаясь моего возвращения. До встречи.

И, не добавив к этому ни слова, он вышел из комнаты. Вскоре за ним хлопнула последняя дверь апартаментов.

Алексий стоял посреди комнаты, ни жив, ни мертв, с трудом веря, что свобода действительно в его руках. Чувство одиночества оказалось для него таким приятным, таким упоительным и вожделенным, что он прямо-таки впитывал его в себя, чуть не дрожа от страха и смятения. Но, помня об осторожности, он решил выждать еще несколько минут. Несмотря на острое желание действовать, не тратя ни секунды, он понимал, что, если его исчезновение обнаружат раньше времени, то погони ему не избежать. А это было единственное, что могло помешать его плану. Когда же нужное время иссякло, он ринулся по лестницам на первый этаж и, ловко избежав внимания дворецкого, выскочил на улицу. Конюшни находились возле правого крыла замка, и на этот момент их никто не охранял.

Алексий пробежал к невысоким зданиям под окнами дворца, так, чтобы его никто не заметил, и бесшумно проник в первое помещение.

Ему повезло. Лошади, которые принадлежали его отцу, находились здесь. Быстро оседлав одну из них, он неторопливо вывел животное на улицу и со всей возможной осторожностью провел к воротам замка. К счастью, они все еще не были закрыты.

Очутившись за пределами академии, Алексий не стал медлить. Боясь погони, он рванул в сторону виднеющихся впереди полей, зная, что их нужно пересечь как можно скорее. Он с трудом мог дышать, судорожно стискивая поводья, и сквозь разметавшиеся волосы глядел вперед, наслаждаясь невероятной скоростью езды.

Но странно: несмотря на вновь обретенную свободу, он не испытывал того восторга, который, по его мнению, должен был прийти. Напротив, чем быстрее он приближался к темнеющей впереди лесной черте, тем острее становилось беспокойство, внезапно вспыхнувшее внутри него. Алексий пытался бороться с этой необъяснимой тревогой, но его усилия были совершенно напрасны. Ночная тьма стремительно сгущалась вокруг него, образуя зловещий ореол, и он с нарастающим ужасом осознавал, что его сердце готово разорваться от страха.

«Чего я боюсь? – спрашивал он сам себя в негодовании. – Ведь если я буду гнать без остановок, через лес и поля, то буду дома уже к утру. Что меня так пугает? Откуда взялась эта… непреодолимая паника?»

И вдруг впереди, там, где воздух мерцал белесым туманом, мелькнула какая-то тень. Тень и что-то удивительно яркое, пронзительное и пугающее… Что-то неестественно красное…

Став очевидцем неясного явления, Алексий в ужасе замер в седле, но его лошадь, заметившая то же самое, отреагировала совсем по-другому. Дико заржав, она взвилась на дыбы и, скинув с себя седока, бешеным галопом унеслась прочь, не переставая жутко хрипеть и взвизгивать.