Ксения Богда - Беременность от бывшего

Сижу напротив своего гинеколога. Сердце бьется в унисон с настенными часами. Тамара Львовна перебирает стопку с анализами, пока внутри меня нарастает жгучее волнение.

Ещё секунда, и оно выжжет всё внутри. С трудом удается сидеть на стуле и не ерзать.

– Ну что там? – вопрос все же прорывается наружу.

Не могу больше! Терпение не самая сильная моя черта. У меня впервые задержка, и я очень хочу, чтобы это не превратилось в ложную тревогу.

Тамара Львовна качает головой. Но в её глазах прячутся смешинки.

Хороший знак?

– Ну что. Могу вас с Михаилом поздравить. Вы скоро станете родителями. Попытки увенчались успехом. И прибежала ты ко мне из-за задержки не просто так.

Кабинет тонет в звуке моего хриплого выдоха. Сама же я почти растекаюсь по стулу.

Не то чтобы мы с Мишей долго пытались. Вообще не пытались, но пару раз поднималась тема детей.

– Да какие там попытки? Скорее, время пришло, – губы растягиваются в счастливой улыбке.

– Тем более. Это намного лучше, когда вот так, быстро и безболезненно.

Хмыкаю. Вот уж точно. Безболезненно.

– Давай я тебя осмотрю, и будешь все проходить по возможности. Беременность – это не шутки, знаешь ли. Нужно вдоль и поперек обследоваться, – встает из-за стола и подходит к столику с инструментами.

– Я готова.

Врач смеется, натягивая перчатки.

– Прям пионер.

Меня быстро осматривают, пока я мысленно летаю далеко от больницы. Уже фантазирую, как сообщу своему Медведю о скором пополнении.

От одной мысли о муже сердце заходится трепетом. Не терпится.

– Держи направления. Все анализы, УЗИ обязательно, срок надо выяснить и развитие. Ну и, как все пройдешь, ко мне опять, будем глядеть, что там у нас. Сколько малышу уже, и как он себя чувствует.

– Спасибо, – хочется танцевать после такой новости.

Расстояние до машины преодолеваю чуть ли не по воздуху. Усаживаюсь внутрь и выдыхаю. Но счастье рвется наружу, и, не выдержав, пищу от радости, хлопая в ладоши.

Ощущаю на себе чей-то взгляд.

Из соседней машины на меня смотрит незнакомый дядька. Как на пациента, который только что вышел из психушки.

Широко улыбаюсь. Завожу машину, показываю язык и вжимаю педаль газа, сматываясь подальше от его любопытного взгляда.

По пути домой заскакиваю в магазин, хватая все, что попадается на глаза.

Устрою романтик и расскажу все Медведю.

Точно!

Успеваю все приготовить. На улице уже темнеет, а телефон Миши молчит, и это все заставляет нервничать.

Кусаю щеку, неотрывно смотрю на стрелки часов. Десять вечера. Он никогда так сильно не задерживался, не предупредив.

Шуршание замка и звук открывающейся двери сдергивают меня с дивана.

– Медведь, – с криком выскакиваю в коридор с улыбкой на лице, которая при виде мужа увядает.

Уставший и какой-то поникший. Или задумчивый. Или… совсем не такой, каким привыкла его видеть.

– Привет, – избегает смотреть мне в глаза, – думал, ты уже спишь.

– Тебя ждала, – не спешу радовать его беременностью.

Терпеливо жду, что будет дальше.

– Голодный?

Дергается будто бы от удара. Между нами проносится холодок, отчего кожа покрывается мурашками.

Пытаюсь сделать глубокий вдох, но ком в горле не дает.

Что-то не так. Ощущение надвигающейся катастрофы ослепляет.

– Ты чего так поздно? – голос садится, приходится откашляться, чтобы он слышал меня.

– По работе дела были, – даже его голос какой-то чужой.

Неродной совсем.

– Так ты будешь ужинать, Миш?

Отрицательно дергает головой, расстегивая верхние пуговицы черной рубашки.

А я пытаюсь понять, что происходит.

– Не голодный, Кать.

Сглатывает. Кадык дергается так сильно, что я вижу это, даже стоя на расстоянии в несколько метров.

– Кто-то накормил? – ухмыляюсь, а сама замираю в ожидании ответа.

Резко вскидывает глаза. Впервые смотрит мне в лицо.

– Ерунду не говори.

И снова взгляд в сторону. И это добивает.

– Да что случилось? – повышаю голос.

Миша морщится.

– Поговорить нужно, – скидывает ботинки, проходит мимо меня.

Никаких объятий, никаких поцелуев, как это было до сегодняшнего вечера.

– О чем? – плетусь за ним.

Ноги свинцом наливаются от каждого шага. Интуиция вопит, что ничем хорошим сегодняшний день не закончится.

– Присядь, – кивает на диван.

Сам же возвышается скалой неприступной. Огромный и темный. Чужой.

Ноги слабеют, и я послушно плюхаюсь на диван.