Тереза Карпентер - Украденный поцелуй

— Так я и думал. — Он кивнул. — Вы можете воспользоваться кроватью в комнате Самсона.

— Спасибо. — При упоминании о кровати она почувствовала смертельную усталость. — Я проверила Сэмми, когда укладывала его. У него все отлично.

— Это хорошо. — Он повернулся к огню, давая понять, что она может идти.

Но Катрина не могла уйти, не убедившись в том, что он ничего не расскажет утром принцу. Она не вынесет, если отец узнает о случившемся. Такой скандал вполне может поставить под угрозу его дружбу с принцем.

— Простите, ваше высочество. — Она осмелилась его побеспокоить. — Я должна знать, собираетесь ли вы рассказать обо всем принцу.

— Я поступлю так, как вы просили.

— Спасибо. — Катрина действительно была благодарна Джулиану за то, что он согласился выполнить ее просьбу.

Тревожные мысли вновь мешали Джулиану уснуть. Он беспокоился о Донале, отце, Самсоне; он понимал, что теперь вся ответственность легла на его плечи и ему, возможно, придется распрощаться со своей привычной уединенной жизнью.

В пять утра он оставил всякую надежду заснуть и попросил дворецкого приготовить кофе, горячий завтрак и собрать вещи Самсона и няни. Он также попросил разбудить Тессу, чтобы она могла одеть ребенка и подготовить его к путешествию.

Пока он одевался и собирал свои вещи, раздался стук в дверь. Открыв, Джулиан увидел принцессу Бернадетт.

— Бернадетт. — Он склонился к ее руке. — Вы замечательно выглядите, учитывая ранний час. Чем я обязан такой чести?

Она грациозно вошла в комнату:

— Мне нужно кое-что обсудить с вами. Могу ли я присоединиться?

— Конечно. — Он махнул рукой в сторону элегантного столика, на котором стоял завтрак, и предложил ей присесть.

— Что вы хотите обсудить? — Джулиан взял салфетку.

— Non, топ ami , сначала необходимо поесть, — настояла она. — Вы едва коснулись еды во время вчерашнего ужина.

— Меня занимали другие мысли.

— И вы не избавитесь от них до тех пор, пока Донал не вернется к нам. Отдохните несколько минут, спокойно насладитесь завтраком. А после мы поговорим.

— Должно быть, вы хотите обсудить что-то серьезное. Что ж, будет лучше, если я сначала поем.

— Вы поступаете мудро. — Она отпила кофе, закрыла глаза и глубоко вдохнула его аромат. После робко ему улыбнулась. — Жан-Клод предпочитает чай. Мне нравится и то и другое, но я обычно полагаюсь на его вкус. Но все же нет ничего лучше чашки хорошего кофе.

— Особенно ранним утром, — согласился Джулиан.

Она продолжала говорить, пока он ел, избегая затрагивать любые щекотливые темы. Он восхищался ее талантом создавать вокруг атмосферу покоя, позволяя полностью сосредоточиться на вкусной еде.

Когда он наконец закончил завтракать, Бернадетт поставила чашку с кофе и произнесла серьезным тоном:

— Я боюсь, у меня плохие новости. Вчера вечером ко мне пришла Тесса и попросила меня сообщить вам, что она не может ехать с вами в Кардану.

— Что? Этого не может быть.

— Я знаю, время неподходящее. — Бернадетт положила ладонь на его руку. — Но она очень расстроена. Вы знаете, Элен — ее близкая подруга.

— Самсон нуждается в ней.

— К сожалению, она чувствует нервное напряжение, которое мешает ей продолжать заботиться о нем.

— Она покинула дворец?

— Да. Я надеюсь, вы не будете ее винить. Ей пришлось непросто. Сэмми не хотел ее видеть после того, как она рассказала ему о катастрофе. Она пыталась помочь, но…

— Подождите. — Джулиан оборвал ее. — Вы хотите сказать, что это Тесса сказала Самсону о родителях? Я думал, что эту ошибку допустила мадемуазель Висенте.

— О нет. — Бернадетт покачала головой, явно удивленная его предположением. — Мы совершенно отчаялись успокоить Самсона, и тут Катрина заступила на дежурство. Он был безутешен в течение нескольких часов. Она взглянула на ребенка, взяла на руки, начала укачивать его и разговаривать с ним.

— И Самсон послушал ее.

— Да. — В голосе Бернадетт сквозило восхищение Катриной. — Он перестал плакать и начал ее слушать. И наконец заснул на короткое время. Она не покидала его, пока вы не пришли.

Ее слова ошеломили Джулиана, он не мог собраться с мыслями. Оказывается, он все это время ошибался, а такое с ним случалось редко.

Из-за авиакатастрофы он дал волю эмоциям и не смог объективно разобраться в ситуации. Он почувствовал, что должен еще раз извиниться перед Катриной.

— Я действительно считаю, что это лучшее решение, — продолжала Бернадетт.