Шэрон Кендрик - Её надменный романтик

– Думаю, что нет. – Кити покачала головой. – Я, наверное, просто вернусь на свою виллу.

– Кажется, вам не очень бы хотелось это делать.

– Да, можно и так сказать, – согласилась она, спокойно пожав плечами. – Но у меня еще много дел, ведь завтра я уезжаю.

Успокоили ли Сантьяго эти слова? Вероятно, да. Он всегда предпочитал конкретику.

Внезапно он понял, что хочет подбодрить эту очаровательную девушку, веснушчатое лицо которой все еще омрачало беспокойство. Ему было очень любопытно увидеть, как от улыбки преображается ее лицо. Сантьяго пытался убедить себя, что просто проявляет великодушие, ведь девушку бросили в пафосном баре в одиночестве, наедине с проблемами. Он понимал, что она вряд ли могла позволить себе посещение такого заведения.

А доброжелательные порывы – весьма полезны для души, не так ли? Правда, его не раз обвиняли в полном отсутствии эмпатии.

Сантьяго же знал, что они все ошибаются: он хорошо чувствовал людей. И душа у него была.

Сейчас же четко понимал: он не хочет расставаться с незнакомкой, и причина для этого не просто учтивость и забота. Сантьяго очаровала ее странная красота. Впрочем, и что с того? Разве он не мог немного расслабиться после очередной сделки? На днях он наконец получил разрешение на строительство одной из самых больших солнечных ферм в Австралии, в районе Перта. Об этом событии говорили в газетах, защитники окружающей среды по всему миру бесконечно хвалили его. Но сам он почему-то не чувствовал себя полностью удовлетворенным.

Когда Сатньяго покинул зал заседаний, заметил удивление на лицах юристов из его команды. Ведь он даже не выпил праздничный бокал шампанского за успешное проведение сделки. На самом деле этот договор был важен именно для его команды. Он оказал своим людям большую услугу, потому что для него это было лишь незначительное продвижение в карьере. С каждой новой успешной сделкой Сантьяго всегда желал большего.

– Как тебя зовут? – спросил он, внезапно переходя на «ты».

Она моргнула:

– Кити. Кити О’Хэнлон.

– Ты ирландка?

– Единственное, что во мне ирландского, – мое имя, – ответила Кити с горечью в голосе.

Но Сантьяго не захотел уточнять, что именно ее огорчало.

– Сантьяго Тэвес, – представился он после небольшой паузы.

Возможно, она тут же скажет, что много слышала о нем. И начнется бесконечная череда утомительных однотипных вопросов, которые сыпались всегда, как только люди признавали в нем известного на весь мир миллиардера. Но Кити молчала, и Сантьяго это порадовало. Он вдруг ощутил предвкушение чего-то легкого и радостного. Такого с ним не случалось уже очень давно.

– Почему бы тебе не остаться? Выпьешь со мной перед уходом.

– Выпить? – повторила она.

– Мое предложение кажется тебе странным? Мы оба свободные взрослые люди. Твои друзья тебя бросили, почему бы тебе не отвлечься? На крыше отеля есть бар, оттуда открывается потрясающий вид на остров. – Сантьяго сделал паузу и выжидательно улыбнулся. – Перед нами весь Бали будет словно на ладони.

Кити не могла отделаться от странного ощущения, что с ней происходит нечто совершенно необыкновенное. Сантьяго же изучал ее с холодным, как ей самой казалось, любопытством. Такие роскошные приглашения не получают обычные девушки, каковой она себя считала. На улице с ней никто и никогда не пытался познакомиться. В компаниях с подругами она всегда была той, кто охраняла сумочки, в то время как все танцевали и веселились. Кити всегда утешала, если кому-то из ее знакомых вдруг разбивали сердце, но самой ей нечего было рассказывать. Те слабые попытки построить отношения с мужчинами очень быстро сходили на нет. Она знала, что многие считали ее слишком разборчивой и даже высокомерной. Но Кити так воспитали. Не могла же она стать другим человеком за одну ночь.

Кити была совершенна безнадежна в искусстве флирта. И тем более она понятия не имела, как разговаривать с человеком, похожим скорее на Бога, чем на простого смертного. Кити понимала, что ей нужно немедленно бежать. Но все же что-то ее останавливало.

Дело было не только в том, что она находилась на распутье собственной жизни… и не в том, что ей не хотелось бы возвращаться на виллу сейчас, общаться с этим жутким типом Рупертом и выслушивать очередные едкие комментарии Камиллы, его жены. Скорее ей просто надоело быть Кити О’Хэнлон – бедной брошеной сиротой, всю жизнь боявшейся кого-то обидеть. Кити так устала от необходимости постоянно проявлять учтивость и вежливость, притом что ей всегда указывали на ее истинное происхождение.