Соль Решетникоф - 160 шагов до тебя

© Решетникоф Соль, 2022

ISBN 978-5-0059-1843-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Добро пожаловать в Италию! – любезный женский голос в динамиках, ароматы кофе и пиццы в воздухе напомнили, что я вернулась домой.

Вот только это возвращение не сулило мне ничего доброго. Сделка сорвалась вместе с надеждой реализоваться в качестве успешной владелицы семейной кондитерской. Что мне теперь говорить своим кредиторам?

Я полезла в косметичку, проверить, на месте ли ключи от дома. О моей рассеянности уже ходили легенды… К примеру, однажды вместо Рима оказалась среди пассажиров, улетающих в Париж. Или собиралась к могиле Нерона, а очутилась с группой туристов в Колизее.

Вместо ключа нащупала медальон, в котором хранила засушенный василек. Напоминание о нем. О любимом, который пятнадцать лет назад стал воплощением моей мечты, а потом неожиданно исчез. После я вышла замуж за его лучшего друга, Энцо, ведь мне тогда показалось, что я смогу его полюбить.

Но почему тогда я все еще мечтаю, чтобы появился на горизонте фрегат под алыми парусами, а на нем тот самый, из Сан-Ремо, так неожиданно ворвавшийся в мою жизнь. Но ведь были же у судьбы планы на нас! Иначе мы бы с ним так и не встретились. Пока муж хотел видеть меня успешной бизнес-леди, я продолжала мечтать о своей первой, несбыточной любви.

Легким дуновением ветерка я мысленно перенеслась шестнадцать лет назад в нашу ташкентскую квартиру, где в мамино отсутствие мы смотрели по телевизору итальянский песенный фестиваль. Будь она с нами в тот вечер, никакой Италии нам бы не видать. Тогда я еще не понимала, с чего возник этот мораторий на все итальянское, и почему мама запрещала произносить вслух имя «Сандра». Хотя иногда до меня доносились обрывки фраз о какой-то госпоже, которыми тихо обменивались мама с дедом. Но какое она могла иметь отношение к нашей среднестатистической советской семье, я тогда не догадывалась.

Где-то на небесах было написано, чтобы маму в тот вечер задержали на работе. На сцену фестиваля тем временем вышел ведущий интеллигентного вида в красном галстуке, чем-то похожий на Евгения Кочергина. Он объявил выступление совсем юных ребят, двое из которых держали в руках гитары. Когда крупным планом показали вокалиста, я чуть не проглотила ложку вместе с клубничным вареньем!

Как там говорится: «мой ангел, мой бог» – и мои бессонные ночи на долгое время! Прошло уже столько лет, но я до сих пор не могу подобрать слов, чтобы описать, что в тот момент происходило со мной на самом деле. Из его чувственного рта потекла музыка, нежно-страдающее бархатное пение. О чем он пел? Уверена, что о любви! Я прибавила звук, прикрыла глаза, закачалась в такт, не обращая внимания ни на отца, ни на деда. Мелодия понесла меня к молодому итальянскому певцу. Я почти почувствовала возбуждающий запах его каштановых волос, спадающих на широкие плечи под тонкой белой рубашкой. Даже провела в воздухе кистями по этим изгибам. Внезапный полет чувств длился до тех пор, пока сзади не раздался голос мамы, отчего я вздрогнула:

– Что это вы за концертный зал устроили? Ассоль, ты помнишь, что завтра у тебя репетитор по математике?

Я открыла глаза и раздраженно кивнула. Ну зачем она так?! Как же ей объяснить, что сейчас со мной происходит? Хотя нет. Вряд ли меня поймет женщина, для которой сапоги и цветы с конфетами важнее, чем стихи, посвященные ей папой. Я снова уткнулась в телевизор, но мой герой закончил свое выступление и ему на смену выбежала тоненькая, буквально «доска, два соска», загорелая блондинка, сексуальным «dai! dai 1 1 Итал «Давай! Давай!» !» призывающая публику аплодировать.

Я разочарованно посмотрела на нее. Нет, артистка была хороша, даже слишком: блестящее чешуйчатое платье сидело на ней как влитое и открывало длинные загорелые ноги на высоких каблуках. Всем своим видом она напоминала о том, что по сравнению с ней выгляжу непрезентабельно: очкарик с толстыми ногами и небольшой грудью.

Дед переключил на новости, и красочный итальянский мир снова исчез из нашей квартиры. Но только не из моих фантазий!

Отец ушел на кухню подогревать маме вчерашний, сваренный бабой Нюрой, борщ.

Вся моя жизнь укладывалась в коробки с пирожными, что я делала и дарила близким и знакомым. Ведь это приносило мне удовольствие намного бòльшее, чем занятия по математике и физике, за которые всегда так переживала мать. А ведь ей даже дед как-то сказал: «Смотри-ка, а гены у нашей Ассольки той госпожи-кондитерши, мать ее!»