Натализа Кофф - Моя. По закону мести

– Разберемся, – рявкнул Гоша, морщась от того, что голова начала раскалываться. И как девке удалось попасть аккурат по старым ранам? Не ясно. Но приложила она его знатно. Так, что, если еще полчаса назад Георгий рассчитывал цивилизованно пообщаться с Коротковой, прояснить ситуацию, высказать претензии, договориться мирным путем, то теперь общаться с бешеной девчонкой желания не было.

– Мне правда очень жаль! Я думала, это похитители, – оправдывалась Короткова. – Они что-то говорили про выкуп.

– Все верно, Евдокия Андреевна, – оскалился Ирбис. – Выкуп буду требовать в полном объеме.

– Но… У меня нет таких денег! – возразила Дуня.

– А кто говорит про бабки, – усмехнулся Георгий Матвеевич, а темный взгляд вспыхнул опасным огнем, – Деньги мне без надобности. Мне нужна ты.

– Что вы…? Это шутка? Или последствия травмы? – тараторила Дуня, а потом пронзительно заверещала, когда Ирбис схватил ее и закинул на плечо.

Из погреба Георгий Матвеевич выбирался злым. Настолько, что даже Тахиров, с которым они знакомы были с самого детства, предпочел не вмешиваться. Только придержал дверь калитки, пропуская Ирбиса и его ношу, и распорядился подогнать тачку максимально близко.

Дуня пыталась не дрожать. За последний час ее дважды похитили. Дважды!

В первый раз на испуг у нее толком не было времени, да и похитители не вызывали такого ужаса, а вся ситуация воспринималась скорее, как фарс.

А сейчас, сидя в салоне автомобиля Ирбиса, Дуня понимала, что без последствий выбраться не получится.

Не верилось до сих пор, что она ударила его лопатой.

Ударила! Ирбиса! Георгия Ирбиса!

Лопатой! Ло-па-той!

От отчаяния девушка сцепила руки в замок, попыталась унять дрожь. Каждой клеточкой тела Короткова ощущала негодование и злость мужчины. И боялась даже дышать.

Георгия Матвеевича Ирбиса девушка встретила две недели назад. Именно тогда город гремел невероятными событиями. Никто лишний раз не выходил ночью на улицу, а дворы патрулировали доблестные органы правопорядка.

Говорили разное. Кто-то считал, что лютуют криминальные авторитеты. Кто-то склонялся к тому, что управление города делит между собой власть. Дуня предпочитала не вникать в криминальные подробности всех событий. Ей хватило неожиданно всплывших подробностей о собственном отце. Вышел целый выпуск криминальных новостей, посвященный А. А. Короткову. Репортеры в картинках и подробностях описали всю подпольную деятельность криминального авторитета. И теперь, как сообщали анонимные источники, бизнесмен подался в бега.

Андрей Коротков никогда не был образцовым родителем. Скорее, он вообще не был родителем. Дуню вырастила мама. Изредка отец все же присылал какие-то деньги, но мать никогда их не тратила. Убирала подальше со словами, что кровавые деньги их семье не нужны.

И только теперь, когда Дуня столкнулась с Георгиев Матвеевичем, она, наконец, поняла истинный смысл маминых слов.

Ирбис оказался первым воротилой, которого Дуня увидела вживую. Не по телевизору, не в кино. А вот так – на расстоянии двух метров.

Первая встреча с Ирбисом была короткой. Мужчина молчал. Говорил его помощник, привлекательный молодой мужчина по имени Тамерлан. Он улыбался, вежливо уточнял, нет ли у Дуни каналов, по которым можно было бы связаться с ее отцом.

У Дуни не было ни каналов, ни желания их искать. Ей хватило потрепанной фотографии, на которой был изображен Андрей Коротков. На этом все.

После первого визита Ирбиса и его людей, Евдокия поняла, что за ней следят, сопровождают повсюду. С работы, домой и даже в театр, куда девушка ходила по пятницам, потому что подруга Анна, начинающая артистка, подарила ей абонемент.

Вот и сегодня Дуня, сидя в кресле и глядя в зал, чувствовала, как затылок режет острый взгляд.

Короткова не хотела оборачиваться и высматривать владельца этого взгляда. Интуитивно чувствовала, кому именно он принадлежит. Ведь его ни с кем не спутать. И боялась убедиться в этом. Предпочитала считать, что всему виной нервы и живое воображение.

А теперь, сидя непозволительно близко с опасным и пугавшим ее до сердечного приступа мужчиной, Дуня захлебывалась от той силы, с которой он морально давил на нее.

Боже, зачем только она взяла лопату?! Но анализировать поступки было поздно. Теперь нужно как-то выбираться из ловушки.

Машина остановилась перед массивными воротами. Охрана, вооруженная автоматами, пропустила автомобиль. Дуня плотнее вжалась спиной в сиденье.