Мишель Смарт - Искушение на Фиджи

Он оттолкнул ее и с каждым днем все больше отгораживался от нее вместо того, чтобы обнять и сказать, что любит ее по‑прежнему.

После похорон Ливия присоединилась к скорбящим, ожидающим своей очереди, чтобы лично обнять Массимо, его сестру и их родителей. Пока она была рядом, Массимо казалось, что ему легче переносить горе.

– Когда ты едешь домой? – спросила она, нарушая тишину.

– Сегодня вечером.

– А что с твоим прототипом?

– Ничего. Я снова отложил тестирование до своего возвращения.

Она как‑то странно повела плечом, и вдруг Массимо выпалил:

– Поехали со мной!

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом:

– Что‑что?

Он прижал затылок к двери, когда наконец осознал, что должен делать.

– Поехали со мной. В Лос‑Анджелес.

Она просто смотрела на него, приоткрыв губы, но не издавала ни звука.

– То, что я сказал на острове… Я имел в виду другое…

– Ты был так убедителен, – произнесла она.

– Я люблю тебя. – Сказав об этом, он почувствовал, как в его душе что‑то изменилось.

– Нет! – пронзительно крикнула она, напугав его.

– Ливия…

– Я не хочу это слышать. – Она закрыла уши руками и наконец встретилась с Массимо взглядом. Он увидел боль в ее глазах, и ему стало не по себе. – Я не желаю быть бальзамом для твоего горя.

– Дело не в моем горе. – Он не понимал, как мог быть таким слепым. – Я был…

– Я не хочу слушать твою ложь. – Ее плечи задрожали, она судорожно сглотнула, потом повернулась и взяла сумку с кухонного стола. – Уже слишком поздно. Я тебе не верю. И даже если бы я тебе поверила, все равно отказала бы. Я никогда не смогу снова доверять своему сердцу. – Она надела ремешок сумки на плечо и выпрямилась. На этот раз в ее глазах была пустота. – Мне пора идти.

У Массимо сдавило горло.

Он не признавал любовь, которую дарила ему Ливия, пока не потерял ее.

Шагнув в сторону, он позволил ей пройти к двери.

Она, не оглядываясь, вышла из кухни.

Вскоре ее шаги стихли, а единственным напоминанием о ней остался едва ощутимый аромат ее духов. У Массимо подкосились ноги, и он опустился на пол.

Обхватив голову руками, он глубоко вдохнул и принялся проклинать себя. Потом, не сдержавшись, врезал кулаком по ближайшему шкафу, и тот треснул.

Он поднес руку к лицу. Кровь текла по костяшкам его пальцев, но он не чувствовал боли.

Он чувствовал только одно: как его сердце разрывается на части.

Наконец‑то он понял слова своего дедушки о том, как надо жить.

Впервые с детства Массимо заплакал.

Он понял все.

Он осознал, что кровь в его жилах никогда не бежала так стремительно, как в присутствии Ливии. Она возрождала его к жизни. Она вернула его в семью. Она подарила радость и любовь его холодному сердцу. Она осветила ему путь и вытащила его из тьмы, в которой он так долго жил, не осознавая этого.

В конце концов до него дошло, что можно жить в тепле ее любви, а можно умереть в холодной тьме.

Ливия затащила сумки в квартиру на первом этаже и закрыла дверь ногой, а потом прислушалась к звукам с игровой панели. С тех пор как она вернулась в свою квартиру после похорон Джимми две недели назад, звук гонок на спортивных машинах стал фоновой музыкой ее жизни. Но она не жаловалась на это. Ей нужен был шум, чтобы отвлечься.

Однако сегодня в квартире стояла тишина.

– Джанлука? – позвала она.

Ее брат появился, когда она ставила сумки на пол.

– Угадай, какая у меня новость? – сказал он, ухмыляясь и размахивая своим телефоном.

– Какая?

Он стал гордым и напыщенным, как павлин.

– Массимо предлагает мне работу.

При звуке его имени Ливии показалось, что ей залепили резкую пощечину. Так было каждый раз, когда Джанлука заговаривал о Массимо. Ей понадобилось время, чтобы прийти в себя.

– Работа? – спросила она. – Ты будешь работать у него? Ты переезжаешь в Америку?

Он шире улыбнулся.

– Ты не избавишься от меня так легко. Он открывает европейский филиал в Риме и предложил мне работу в службе безопасности.

– Он открывает здесь филиал?

Джанлука вдруг засмущался:

– Он рассказал мне о своих планах в день похорон Джимми после твоего ухода, но просил ничего тебе не говорить, пока все не подтвердится.

Ливия так торопилась уйти от Массимо, что не подумала об отъезде брата. Джанлуке было все равно, что она забыла о нем. Он прекрасно провел время, попивая бурбон с Массимо.

– Он просил не говорить мне? – переспросила Ливия.

Смущение Джанлуки сменилось озадаченностью.