Софи Пемброк - Самый нежный поцелуй

От него пахло острым овощным супом и кухней «Мурсайда», и этот запах был настолько знакомым и родным, что Тори почти поверила, что никогда и не уезжала. Затем Генри отстранился от нее и направился обратно к бару, не сказав больше ни слова. И она внезапно снова ощутила пропасть между ней и ее семьей. Пропасть, созданную ее собственными тайнами и их общей потерей. Прошло уже восемь лет. Восемь лет с тех пор, как умер Тайлер. Восемь лет с тех пор, как она ушла из дома. Пришло ли время сказать им правду о том, почему она так поступила? В глубине души Тори знала, что не сможет… Слишком много болезненных воспоминаний для них всех. Лучшее, на что она могла надеяться, если расскажет им о последних месяцах жизни Тайлера, – это то, что их воспоминания потускнеют, и у них станет больше поводов злиться на нее. Стало быть, никто ничего не выиграет.

Лучше держать эти секреты в себе, где они не причинят вреда никому, кроме нее. По крайней мере, с таким количеством людей, столпившихся за супом и сухим пайком, не было никакой возможности посидеть за вечерней семейной трапезой, а значит, избежать неловких вопросов. Хотя Тори и обожала стряпню Генри, но в данный момент возникшая суматоха была ей на руку.

Она улыбнулась при виде Джаспера, раздающего суп из‑за стойки бара, как один из студентов колледжа, которых Лиз и Генри нанимали помогать летом, пока Тайлер и Тори не стали достаточно взрослыми, чтобы занять их место. Она насчитала девять групп людей, остановившихся в «Мурсайд‑Инн» и собравшихся у бара: в основном семьи из трех или четырех человек, хотя была семья из семи человек разных поколений. Две пары, и два одиноких бизнесмена – Джаспер и Тори.

Она надеялась, что спальных мест хватит на всех.

Когда один ребенок из сидящей рядом семьи начал зевать и клевать носом в яблочные дольки, Тори присела рядом с ними и спросила, не хотят ли они, чтобы их провели в одну из спален. Самая большая гостевая комната в передней части гостиницы как раз подойдет им всем, решила она. И вообще, семьи с маленькими детьми следует разместить в настоящих спальнях. Родители благодарно улыбнулись и, поставив пустую посуду на барную стойку, последовали за ней по шаткой лестнице в гостевые комнаты. Тори старалась не смотреть на узкий коридор, который вел к комнатам для персонала, когда они проходили мимо. Насколько она знала, Лиз и Генри могли превратить ее крошечную одноместную комнату и комнату Тайлера чуть побольше, если уж на то пошло, в более просторное помещение для гостей или даже в офис, где Лиз могла бы заниматься административной работой и бухгалтерией. Но Тори никогда об этом не узнает, потому что не собиралась спрашивать и, уж точно, не собиралась идти и смотреть.

Слишком много воспоминаний связано с этим коридором. К тому времени, как она спустилась обратно вниз, Лиз уже проводила остальных гостей в комнаты наверху или в импровизированное общежитие в ресторане. Джаспер вытирал стойку бара, а Генри наливал себе пинту пива. Сердце Тори сжалось от знакомого вида ее дяди и тети, которые проводили свой вечер так, как будто ничего не изменилось за последние восемь лет, или в тот последний день, когда постоялый двор наводнили заблудившиеся путники. Даже Джаспер, казалось, чувствовал себя как дома в таком месте, где она и представить себе не могла его увидеть.

– Я, пожалуй, схожу в ресторан за спальным мешком, пока их все не разобрали, – сказала Тори с притворным оживлением.

Было уже поздно, они все устали. Конечно же, никто не станет винить ее в нежелании пообщаться в семейном кругу. Но Лиз, оторвавшись от вытирания столиков, бросила на нее странный взгляд.

– Я освободила твою старую комнату для тебя и Джаспера, – сказала она. – Я знаю, что она небольшая, но это удобнее, чем ночевать со всеми остальными в ресторане.

– И там потише, – добавил Генри. – У некоторых из этих малышей настоящие легкие и громкие голоса.

Тори уже их слышала. Она надеялась, что если не сможет уснуть, как это часто бывало, то крики и плач детей хотя бы отвлекут ее от собственных тяжелых мыслей. Но теперь Джаспер остался единственным отвлекающим моментом. И она знала по прошлому опыту, чем это может закончиться.

– Мы с Джаспером просто коллеги по работе, тетя Лиз, – сказала она, чтобы расставить все точки над i на тот случай, если ее семья ошиблась. Что бы между ними ни было в ту ночь, это дело прошлое. И что бы она ни увидела в нем той ночью, теперь она знала, что ей это только показалось. Она была уверена, что за последние пять лет у этого любителя легких побед было много женщин. Он соблазнял их, а потом бросал и двигался дальше. Точно так же, как он поступил с ней и со многими другими до нее. Ее любовная жизнь была достаточно унылой, но ей не хотелось снова попасть под обаяние Джаспера и быть им снова брошенной.