Майн Вэльт - О любви… [СИ]

Я теряюсь, но понимаю, что я сам напросился, она умней меня, сто процентов, убеждаюсь после последующего диалога.

— Мне жаль, что Ты не хочешь остаться — я знаю много историй и это, наверное, самые типичные бразильские истории, когда иностранцы женятся у нас, мне не повезло, наверное, — в ее словах нет пафоса. — Мне 27, я хочу ребенка, я выросла в небогатой семье, где все тяжко работали, я окончила колледж, потом еще одно образование, я хотела подняться — все до чего я доросла — Ты видишь сам: круто или нет, поверь, для девочек из моих кварталов — это круто. У меня большая семья, братья, сестры. Но я отдавала всю себя работе. Теперь мне 27, к сожалению, мои романы не были удачными, кроме того, я выросла, ну ты понимаешь, в районах, где бедность и черные, нет, я не про расизм, просто белые ко мне тоже не очень-то относятся, ну ты понимаешь — у нас тут много смесей. Я хочу, что бы мой ребенок был Доном и ему будет легче в жизни, кроме того у меня хорошие перспективы на работе — он никогда не увидит те места, где росла я.

— Это что, типа «Город Бога», — спрашиваю я (вспоминая классический фильм о бразильских трущобах кстати реально снято).

— Ну, нет, — говорит она, — получше, конечно, Ты что, тем не менее. Ты хороший, Алекс Ты замечательный, я не обманываю себя, но Ты не веришь ни в меня, ни в Бразилию и Ты не хочешь жить здесь, а мы могли бы жить и нам бы было всегда хорошо. Я не могу Тебя изменить, я думала — мы купим дом, я знаю нормальный район в Сантосе, там отличное соседство для таких, как мы по уровню жизни и наш ребенок..-.она смолкает.

— Но Тебе будет трудно одной, — говорю я, — Ты хочешь что бы я страдал? — спрашиваю я.

— Не так как Ты думаешь — мне будет легко, мне помогут, и еще, я буду знать, что рядом со мной часть Тебя, мне было хорошо и интересно с Тобой. И если Ты уезжаешь, он остается со мной. А значит часть Тебя здесь.

Наливаю себе ром. Меня трясет.

— Ты думаешь у меня нет сердца? — спрашиваю я.

— Ты дурак, Алекс, какой же ты дурак! — смеется она, — если бы у Тебя не было сердца, тогда бы и ничего никогда не было. Почему Ты пытаешься ответить на вопросы, которые еще не заданы, это твой украинА стайл! Живи сегодня! Ты живешь будущим и прошлым — не пропускай сегодня — оно важнее всего. А у тебя оно как автоматический режим.

Мы обнимаемся.

— Я не знаю, правда, Маша, я не знаю, — шепчу я.

— Не думай об этом, — шепчет она и наши губы соприкасаются.

Остальное будет потом. Мы еще будем тусовать по улицам многомиллионного Паоло, мы еще будем смотреть на звезды. Я буду петь с Машей в два голоса The Hunt-Sepultura, я буду еще долго пытаться уловить ее запах, хотя его не будет, но я буду пытаться искать; я буду топить себя в алкоголе, в телках, пытаясь найти и почувствовать ту страсть и, конечно, ни фига не получу;… мы еще будем покупать какие то подарки друг другу, я оставлю визу на предъявителя и иногда, бля, буду иногда в одиночестве, которого я искал всю жизнь, я буду ронять слезы — бля, мальчики не плачут? Еще будет инцидент с Розанной, проституткой бывшей подругой из АВС которая, встретив меня в Пауло, полезет обниматься (можно понять — Пауло для нее такой же чужой город и тут средь шумного бала случайно..) еще будет тот скандал, шрам и ее слезы — она начнет винить себя, бля, а я бы, наверное, убил на ее месте, ну к примеру, если бы вдруг в маркете Сан Пауло к ней подвалил какой то чувак и начал радостно обнимать. Мужчины большие авнеры, чем женщины и это их уязвимая часть. Еще будет Витория и ее приезд такой важной, гордо несущей живот и завистливые взгляды моих коллег (ах-ха-ха греки уедут и на балкер постепенно начнет приезжать более уродливая публика люмпены в основной массе, как ни странно из моей страны) я буду писать заявление и проработаю еще 4 месяца, потому что трусливый украинский мастер побоится отправлять телегу в Грецию и пока я не заряжу ему, моего греческого хватит для разговора с офисом, меня не отправят домой.

Это будет потом, потом придет май 200x года. Я буду смотреть финал еврокубков, где Ливерпуль, который я любил в детстве выиграет в финале, я открою мейл и увижу несколько фоток с новорожденной девочкой с подписью «Исабель Мария Александра Феррейра. Спасибо, что Ты был» и откажу в ту ночь в аудиенции какой то телке, буду писать сопливый мейл (а чО может написать пьяный человек?) в ответ. Все это будет потом. А сейчас, сейчас я теряюсь в Марии, как в океане…

У каждого человека, посетившего Бразилию, есть свое, открыточное представление о стране. Но для меня открытка не напоминает великие виды португальской колонии.