Мария Павлова - Первое танго в Париже - Привилегия для Эдисона

— Теперь представьте себе, — прогрессивно заговорила Маша, — только представьте себе, это же революция в сексе. Можно позволить себе обмен ощущениями! После, разумеется, всесторонних комплексных исследований. Мы можем указать человечеству путь к новому уровню бесконтактной чувственной совместимости.

— Но… это же ударит по основным социальным принципам устройства человеческого сообщества, — неожиданно сменила свою позицию Симона.

— Что? Каким принципам? — не удержался Толик, с трудом следя за обменом мнениями между Симоной и Машей.

— По моногамности, а следовательно, по семейным устоям. По уже сложившемуся в мире балансу однополых браков. Поясняю свою мысль, — откашлялась Симона и, обхватив руками плечи, стала ходить взад-вперед. — Лица с неустойчивой психикой в погоне за новыми ощущениями, освободившись от моральных ограничений, начнут мигрировать в полигамию.

— Ну и что в этом страшного? — спросила Маша по инерции, однако в ее голосе зазвучало некоторое сомнение в целесообразности подобной расширительной программы человеческой практики.

— Кроме того, могут иметь место семьи из четырех и более членов, — как бы не слыша этой Машиной реплики, продолжила Симона мысль, которая ее захватила.

— И более… членов? — попытался ухватить смысл научного диалога Толик. Павел, не успев особенно вникнуть в набиравшее ход обсуждение, едва успевал крутить головой, переводя взгляд с Симоны на Машу и обратно. Поворачиваться к присутствующим всем корпусом ему было еще рано, и, вывернув шею, он изнывал в кресле.

— Наконец, этот путь может привести к свальному греху, что также неблагоприятно скажется на моральном климате сапиенса, — выкристаллизовывала суть Симона.

— В вопросах морали передовые рубежи за церковью! — внесла ясность Маша, подкрепляя свою убежденность поднятым вверх розовым пальчиком. — Отцы церкви неустанно следят за здоровьем человечества, невзирая на конфессиональную рознь.

— И уж будьте уверены, что-нибудь придумают, — изящно влился Павел.

Толик хлопнул себя по коленям и, махнув рукой на разгорающиеся дебаты, полез под стол, обнаружив отсутствие пуговицы на лацкане пиджака. Не соизмерив своих габаритов, он задел тумблер на пульте управления, но никто этого не заметил. Пульт включился, когда спор пошел с новой силой.

— Это еще надо посмотреть, как такие новшества будут восприняты широкой общественностью! — с нажимом произнес Павел, вставая наконец из кресла.

— Паша, ты же сам потихоньку пользуешься плодами этих новшеств, а людей хочешь лишить их. Не кажется ли тебе, что это не слишком великодушно? — сделала шаг вперед Маша, поигрывая медальоном.

— Надо очень хорошо еще раз все обдумать! — не сдавалась Симона, поправляя на носу приборчик, который она забыла снять. — И переубедить меня в том, что нужно очертя голову бросаться в массовое производство подобных устройств, будет чрезвычайно трудно! У нас мало данных, мы в самом начале поиска.

В лаборатории повисла тишина. Павел задумчиво постукивал пальцами по столешнице, выбивая замысловатую дробь. Симона, потирая лоб, смотрела на мелькающие на экране телевизора сцены развеселой жизни. Оба избегали смотреть друг на друга.

— Ну и что решим? — подал голос Толик, по-мужски взяв на себя руководство процессом в трудной ситуации безотносительно к степени ее научности.

— Надо повторить опыт еще раз в том же составе, — тихо и нерешительно заговорила в Симоне женщина-ученый.

Маша, вопреки ожиданиям присутствующих и своим только что высказанным гуманистическим устремлениям, подняла руку, выражая свой решительный протест, вовсе не скрывая того, что мужняя жена взяла над ней верх над борцом за сексуальное счастье всего человечества.

Павел не обозначил своего отношения к предложению.

— Павел? — обернулась к нему Симона.

— Н-ннн-у, если надо, то надо. — И Павел сел в кресло.

— Ну так что? Приготовились? — скомандовала Симона и растерянно уставилась на тумблер, который находился в положении «включено».

— Что такое? Кто включил? Толик? — Она посмотрела на супруга и выключила прибор. — Ничего не понимаю, ведь только что эффект был, а сейчас совсем ничего. Вдобавок пульт стоял включенный, а мы с Павлом ничего не ощущали! Что-то мы не учитываем, какой-то фактор! И, возможно, не один! Что-то проходит мимо нашего внимания… О-о-х! Я забыла про ваши медальоны! Маша, на тебе я вижу. А Павел? Надень, пожалуйста, свой!