Мария Павлова - Первое танго в Париже - Привилегия для Эдисона

— Это просто усиление способностей! Которые или есть, или их нет, — договорила за Машу Симона.

— Да, так, — подтвердила Маша.

— На сегодня, пожалуй, хватит. А в перспективе надо будет скорректировать направление наших исследований в сторону поиска сильного характера, способного внушать, то есть — сильного передатчика. И, с другой стороны, интересно бы выделить сильного приемника ощущений. Пока Маша — сильный передатчик, а Толик — сильный приемник.

Довольные результатами, друзья покинули лабораторию.

— Маша, ты сильный внушитель, — заигрывал с женой Павел на заднем сиденье такси. — Толик смотри как выплясывал, чем ты его покорила?

— Я представляла себе многое. Сначала внушила ему, что он чижик.

— Кто-кто?

— Чижик. Помнишь песенку? «Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил. Выпил рюмку, выпил две, закружилось в голове…»

— То-то, я смотрю, Толик гоготал, как… пыжик пьяненький, а потом в пляс пустился. Надо с тобой поосторожней, а то ты ненароком еще похмелье внушить сможешь…

— Я же не злодейка, Паша, чижика я могу, а вот похмелье нет, наверное.

— Маш, а ты можешь внушить мне, например, что я в Древнем Риме?

— Надо попробовать, — хихикнула Маша. — Вот приедем в «Ковчег», поужинаем, и я тебя перемещу в Рим…

— Только не в рассвет демократии. Там одни идеалисты и гомосексуалисты. Лучше уж во времена развратного декаданса.

— Так уж и быть… — кивнула Маша.

На следующий день в фокусе научной мысли предстояло оказаться Павлу и Симоне. Симона должна будет смотреть в монитор, Павел — ловить ее ощущения.

— Симона, ты это… не очень-то, — проговорил Толик, пряча глаза в узорах линолеума лабораторного пола.

— Анатолий! Ты ведь понимаешь, что дело не в том, что… в общем, это очень важный для науки шаг! Возможно, мы с Павлом будем первыми, кто решится на такое ради познания истины!

— Оно, конешно, истина! Однако ж и меня надо понять, я же не железный, смотреть на вас в одной упряжке, хотя воевал в горячих точках…

— Ну так ты представь, что сейчас здесь, в этой лаборатории, находится горячая точка! Может быть, для всего человечества!

— У меня это… силы воли хватит, у меня ее до фига и больше! — приосанился Толик, разворачивая грудь так, что затрещала ткань костюма и тоненько свистнула пуговица, отрываясь и закатываясь под стол.

— Ну вот, милый, ну вот и договорились. Занимай рубеж обороны и держи линию, вдруг кому-нибудь из нас станет плохо. А ты тут как тут. Раненых на носилки и… в медсанчасть, под пулями недремлющего противника…

— Ладно, понимаю, не дурак, человечество… цель… задача и все такое…

— Маша, ты как, остаешься или выйдешь? — спросила Симона, сильно волнуясь за возможные непредсказуемые результаты.

— Если ты не против, я тут с Толиком в резерве останусь! Паша для меня — все! Ну и… человечество… конечно… Где у тебя ампулы с нашатырным спиртом? — И Маша проследовала в направлении, куда Симона указала ей рукой.

Потом Симона уселась перед телевизором и положила руки на пульт управления.

— Внимание! Начали!.. Ой!!!

— Батюшки-светы! — крикнул Павел во все горло. — Спасибо, братцы, что вы меня повернули к стене…

— Что-что? — осоловело пропищала Симона и выключила пульт.

— Щас… я щас… — частил Павел, глубоко и часто дыша.

Через десяток минут, пока подопытные отдыхали, а Толик с Машей осматривали каждый свою супружескую половину, стараясь не пропустить ничего из того, что можно было бы истолковать в пользу отказа от продолжения опыта, Симона сформулировала первое впечатление:

— Вот это да!

— Объясни, пожалуйста, понятней, — потребовала Маша.

— Шоб и мы прикололись, — с чувством железобетонной уверенности добавил Толик. Симона с сомнением посмотрела на Павла, и тот решился, как мужчина, начать первым:

— В общем, я ощутил… э-э-э… мгновенное наполнение… а-а-а… моего несуществующего… ээ-ээ, влага… лона… э-э-ээ… чем-то… тепло-твердым… упругим…

— А я… — немного помедлила Симона, — испытала ранее неизвестное мне ощущение проникновения своим несуществующим мужским членом внутрь вагины, — аналитически четко сформулировала Симона свои ощущения, оправившись от шока быстрее Павла, чем только подтвердила в глазах присутствующих свой несомненно высокий профессионализм ученого.

— Ну и как оно? — просипел Толик. Физиономическая феерия отразила комплекс его противоречивых ощущений.

— Непривычно. Я бы сказала с большой долей вероятности, что просто здорово! — закончила свою мысль Симона. — Если учесть, что опыт продолжался не более минуты, то результат я бы назвала потрясающим.