Карен Бут - Цунами неумолимой страсти [litres]

Увидев у подъезда машину Коула, она улыбнулась еще шире. Она все-таки едет домой к Коулу. Хотя бы для того, чтобы просто увидеться с ним. И она почувствовала, как усталость покидает ее.

Открыв дверь гаража, она растерялась. Фургона там не было, чего по ночам никогда не случалось. Были ли дети дома? И что случилось с Еленой? Она припарковала машину и побежала в дом. Там было тихо. Невероятно тихо. Она поспешила наверх.

Спальня мальчиков была закрыта, но, когда она открыла ее, они крепко спали в своих кроватках. Елена никогда не оставила бы их одних, так что случилось с фургоном? И если машина Коула была здесь, где был он сам? Она на цыпочках подошла к детям, поправила их одеяла, поцеловала каждого в макушку и тихо закрыла за собой дверь.

Она направилась в свою комнату и вздрогнула, увидев, что ее ожидало там. Коул мирно спал на ее кровати с книгой на груди. Прикроватная лампа была включена, освещая его мягким светом. Она не могла удержаться от улыбки, подходя к нему. Он был так красив, что у нее перехватило дыхание. Господи, как же она любила его!

Она присела на краешек кровати и осторожно взяла книгу. Но этого было достаточно, чтобы он пошевелился.

– Привет. Ты дома, – сказал он.

У него был сонный вид, но он выглядел невероятно сексуальным.

– Что ты здесь делаешь?

– Я приехал сразу же, как закончил работу. Я хотел провести какое-то время с детьми. Мы немного поплавали, а потом отправились есть бургеры на ужин. И жареный картофель, и молочный коктейль, и все прочее.

Дэни кивнула.

– Очень здоровая пища.

– Не здоровая. Но невероятно вкусная.

– А где фургон?

– Я сказал Елене, что все под контролем. Кажется, она уехала в кино.

– И что было после ужина?

– Мы вернулись домой, и я вымыл мальчишек в ванной, прочитал им сказку и уложил спать.

Дэни редко плакала, но она почувствовала, как по ее щекам покатились слезы.

– Почему ты плачешь? – Коул сел и обнял ее за плечи, расстроенный. – О, мой Бог! Я совершенно забыл, что должен был позвонить тебе. Я был так занят на работе, а потом мне захотелось приехать сюда пообщаться с мальчиками. И я не знаю, как это произошло. Прости меня.

Она покачала головой.

– Это не из-за звонка. Ты не сделал ничего плохого. Ты все сделал правильно. Я люблю тебя, Коул. Больше, чем когда-нибудь любила другого мужчину. Я никогда никого не буду любить так, как люблю тебя. – Она взяла его за руку. – Мы можем пожениться?

Коул нахмурился.

– Дэни, не проси меня об этом.

– Что? Почему нет?

Он поднялся с кровати.

– Потому что ты разрушаешь мои планы.

– Твои планы? Почему ты можешь строить планы, а я нет? Я пытаюсь построить план для нас, Коул. И я думала, что ты хочешь того же.

Он подошел к столу, сунул руку в свою сумку и повернулся к ней, держа в руках маленький серый футляр.

– Вот почему ты разрушаешь мои планы. – Он протянул ей футляр. – Открой его.

Ее сердце выпрыгивало из груди, когда она открыла футляр. Внутри был прекрасный, сверкающий солитер.

– Я не хочу копировать твои слова, но я люблю тебя, Дэни. Я не хочу терять ни дня, не имея права назвать тебя своей женой. Мы принадлежим друг другу. Как семья.

Дэни посмотрела на кольцо.

– Ты был занят весь день. Когда ты нашел время купить его?

– Это твой способ сказать «да»? – Он забрал футляр у нее из рук и вынул кольцо. – Это не так трудно. Ты просто должна сказать: «Да, Коул Салливан. Я выйду за тебя замуж. Я буду твоей женой».

Дэни рассмеялась.

– Это потрясающее кольцо.

Он надел кольцо ей на палец.

– Оно прекрасно смотрится на твоей руке. Я хочу сделать полное признание. Я купил это кольцо за неделю до аварии. Шесть лет назад. Я был готов попросить тебя стать моей женой, но как дурак позволил нашим жизням разойтись. Я не собираюсь повторять эту ошибку. Я не могу предложить тебе долгую совместную жизнь. Но я могу предложить тебе мою жизнь. Будет ли это пятьдесят лет или пятьдесят минут, я не знаю. Я знаю лишь одно: каждая секунда, проведенная не вместе, – это потерянная секунда.

Слезы лились потоком по ее лицу. Она когда-то думала, что не оправится от боли после всего, что случилось между ними. Но то, что происходило, залечивало их раны. И делало их самих сильнее.

– Я выйду за тебя замуж, Коул Салливан. Я не хочу ничего большего, чем быть твоей женой.

Он притянул ее к себе и поцеловал – нежно, чувственно и так проникновенно, что она уже ни о чем не могла думать.

– Это музыка для моих ушей. Я никогда ничего не хотел так сильно услышать, чем это.