Оксана Алексеева - На моей планете сегодня дождливо [СИ]

Я вываливаюсь в себя настолько неожиданно, что задыхаюсь. Денис встревожено смотрит на меня. Надо как-то объяснить, но в голову ничего подходящего не приходит.

— Ты больше в такие приключения не впутывайся, — пытаюсь улыбнуться я.

Денис лучезарно сверкает глазами:

— Да брось! Что за жизнь без таких приключений? Я, может, люблю ее давно и сильно, вот, даже на адюльтер развел после пяти лет ухаживаний! И как все неловко развернулось!

Отшучивается, смеется. И зачем-то врет. Он не имел понятия, что она замужем, они встречались-то всего пару раз. Теперь я в этом уверена на сто процентов. Я совершенно точно была в его голове! И даже в его улыбке теперь улавливаю фальшь — он пытается сгладить ситуацию, перевести в шутку, чтобы выглядеть в моих глазах героем-любовником, а не обманутым какой-то стервой парнем. На мой вкус, ход неверный, но возможно, с мужской точки зрения так легче?

— Ты согрелся? — в этот раз я пришла в себя после провала гораздо быстрее. Слишком много шока на квадратный сантиметр моего мозга. — Еще чаю? Может, в душ, а то заболеешь?

Пока он вежливо отказывается и уже в который раз благодарит, я пытаюсь снова в него провалиться, но ничего не выходит. Возможно, что для этого нужно повторить жест в точности, а сейчас его руки скрыты под одеялом. Или необходимо сильно волноваться? Или работает это только один раз на одном человеке?

— О, это, наверное, брат! — Денис вскакивает с места и бежит к двери, а я запоздало понимаю, что пару секунд назад слышала стук.

Продолжаю сидеть, давая им с братом возможность оборжать произошедшее и стараясь не смотреть, как Денис спешно натягивает принесенную одежду. И лишь после того, как он возвращается в зал и кладет на диван мои вещи, поднимаюсь на ноги.

Выслушиваю очередные благодарности теперь от обоих, запираю за ними дверь, подхожу к зеркалу.

Самое удивительное во всем этом, что когда я вижу себя чужими глазами, я совсем не такая, к которой привыкла. Например, работник ЖЭКа видел бледное и совсем детское личико. Аленка — ближе всех к оригиналу, в ее глазах была уже в большей степени я, но ее взгляд выхватывал какие-то мелкие недостатки лица: маленький прыщик на подбородке, трещинки на губах, не слишком красивая форма носа. В глазах Дениса у меня сильно блестели волосы — так, будто я только что вышла из элитной парикмахерской. И они были иссиня-черные, хотя вообще-то я шатенка. Черты лица приятные, но словно размытые каким-то фильтром. Это свечение я объясняла испытываемой им благодарностью и еще сожалением, что ни разу до сих пор не обращал на меня пристального внимания, а я, в точности сущий ангел, помогла ему без лишних вопросов.

Денис. В моей квартире был Денис Комиссаров. Бегу к дивану, чтобы завернуться в то же одеяло, пытаясь уловить остатки его запаха. Засыпаю с мыслью, что, скорее всего, ничего не было. Просто мой изголодавшийся по нему мозг преподносит вот такие сюрпризы, якобы даже мысли я теперь читать умею — ну и бредятина! С другой стороны, если это только игры воображения, почему же они не оставили Дениса тут на ночь?

Поначалу не решаюсь рассказать о произошедшем Аленке, но потом не выдерживаю. Волны внутри так сильно бушуют, что они просто затопят меня, если не дать им выплеснуться наружу. Поэтому на большом перерыве говорю — кратко, без подробностей, включающих его интимные приключения и внешний вид. Мы вчера случайно встретились с Денисом Комиссаровым возле моего дома, а потом он пил у меня чай. Подруга посмеивается:

— Ты совсем на нем помешалась! Путаешь сны с реальностью? Так нельзя!

И затихает, удивленно глядя мне за спину. До того как развернуться по направлению ее взгляда, я уже понимаю — он идет к нам. Если она тоже видит Дениса, значит, у меня не шизофрения! Ну, шизофрения, конечно, но не сильная.

— Привет, — он улыбается.

А я очень стараюсь, чтобы голос не дрожал:

— Привет.

— Катя, — он мельком смотрит на Аленку и снова на меня, — может, сходим куда-нибудь? Я бы очень хотел выразить спасибо… хоть чем-то.

Киваю, как автомобильная собачка с головой на пружинке, и тут же получаю в руки его телефон. Странно, а ведь «мобила-то у Леночки». Успел вернуть свой или это уже другой? Непонимающе сжимаю сотовый в руках. Боже, как же глупо я, должно быть, выгляжу в его глазах!

— Номер свой вбей, пожалуйста, — Денис улыбается. У него удлиненные клыки, которые при улыбке обнажаются, заставляя каждый раз меня умирать.