Шэрон Кендрик - Роковой соблазн

— Ты когда-нибудь хотела, чтобы все вокруг исчезли, точно по мановению волшебной палочки?

Кира почувствовала, как по телу пробежала сладкая дрожь.

— Это немного… грубо.

— Меня это мало волнует! — прорычал Маттео, целуя ее в щеку и спускаясь ниже, к губам. — Я хочу остаться со своей молодой женой наедине.

Слова его пробудили в ней надежду — хотя Кира и знала, что нельзя тешить себя иллюзиями.

— Ты же первый мне рассказал о том, как полезно иногда подождать, — поддразнила она. — Не хочешь испытать свою теорию?

С этими словами она чопорно отстранилась, но в глазах ее читалось желание. Маттео рассмеялся, дивясь сам на себя. Он уже привык к уловкам женщин, однако Кира не пользовалась их излюбленными приемами — не провоцировала его и не упивалась собственной властью над ним. Напротив, на публике она вела себя целомудренно, а наедине с ним превращалась в дикую кошку. Удовольствие его омрачало лишь одно но. Маттео ощущал, что постоянно хочет чего-то большего, но чего именно, не понимал. Так путник в пустыне жадно набрасывается на воду, но с огорчением осознает, что жажду не утолил.

Проведя пальцами по ее плоскому животу — невозможно поверить, что недавно она родила ребенка, — Маттео произнес:

— Я знаю, что ты прекрасная мать. И Сантино повезло.

В ее глазах загорелся огонек изумления, а губы задрожали.

— Не заставляй меня терять голову, Маттео, — прошептала она. — Боюсь, твой отец с твоей приемной матерью не оценят мой бессвязный лепет.

Однако ее просьба осталась без ответа. Маттео знал, что должен сказать ей кое-что.

— Мне не следовало брать тебя с собой в Рим, когда ты не хотела оставлять ребенка одного. Не важно, что у нас прекрасная няня. Теперь я понимаю, какая это нелегкая задача для молодой матери, недавно переехавшей в новую страну.

По дрожащим губам Киры можно было подумать, что она вот-вот расплачется — но внезапно она улыбнулась, и Маттео словно озарили лучи теплого и яркого летнего солнца.

— Спасибо, — произнесла она неуверенно. — Обожаю тебя.

Он замер.

— Что?

Поняв, что только что сказала, Кира с испугом посмотрела на него.

— Я не имела в виду…

— Правда? — промурлыкал он. — Как жаль.

Позже, забирая Сантино из рук Массимо и укачивая его, Кира размышляла, не веря сама себе: неужели и впрямь Маттео признался в своей неправоте и сделал ей комплимент? Невероятно, это ведь огромный прорыв. И неужто она настолько забылась, что призналась ему в своих чувствах? Не то чтобы в прямом смысле — она ведь просто была тронута и искренне сказала то, что думает, не требуя ничего взамен. Маттео нужны подобные признания — сколько раз он слышал их, будучи ребенком?

Все еще на седьмом небе от счастья, Кира отказалась от шампанского и взяла бокал апельсинового сока. Внезапно Сантино захныкал у нее на руках — по-видимому, волнение дня сказывалось и на нем. Тихонько ускользнув в детскую, Кира уложила сына спать. Она уже готова была вернуться к гостям — как вдруг на пороге появилась Люсиана. На лице ее блуждала странная улыбка, и Кира внезапно ощутила страх.

— Все в порядке? — поинтересовалась она.

Люсиана пожала плечами.

— Зависит от того, что вы имеете в виду. Я, например, была расстроена, услышав о том, что моего сына с семьей не пригласили на церемонию.

— О! Видите ли. — Кира занервничала, помня рассказы Маттео о том, что между ним и сводным братом Эмилио отношения довольно прохладные. — Мы просто хотели скромную свадьбу.

— Да, знаю. — Взяв в руки фотографию Сантино в серебряной рамке, женщина принялась ее изучать. — Конечно, это было бы нелегко для Эмилио.

— В каком смысле?

Люсиана поставила фото.

— В сложившихся обстоятельствах.

Кира непонимающе смотрела на нее.

— В каких обстоятельствах?

Аккуратно выщипанные брови дамы приподнялись.

— Разумеется, я говорю про завещание моего мужа.

Кира с ужасом ощутила, как сердце ее забилось еще быстрее.

— Завещание?

— Маттео что, не рассказывал вам? — удивленно спросила Люсиана. — Хотя, наверное, нет. Он достаточно скрытен. Вы ведь знаете, что дом принадлежал первой жене Массимо?

— Матери Маттео, — с трудом произнесла Кира. — Да, знаю. Там она родилась и выросла. Вот почему это поместье так нравится ее сыну.

Люсиана пожала плечами.

— Когда Маттео исполнилось восемнадцать, Массимо великодушно разрешил ему жить в нем. — Она помолчала. — Но с возрастом мужчины начинают вести себя странно — они непременно хотят оставить некое наследие. Я говорю, разумеется, о продолжении рода Валенти. Я уже стала бабушкой, так что понимаю подобные желания.