Дана Стар - Дороже жизни [СИ]

Неожиданно, девушка проснулась. И разревелась.

Нет. Ей было не больно! Физически. Она просто поняла, что я ее ноги увидел. Синие, исхудалые… Даже кусочек свежего шрама немного рассмотрел, уродливо тянущегося вдоль стройных бёдер. Потому что в этот момент у неё ночнушка практически до уровня живота задралась и насквозь промокла, а обычно, когда я ей ноги массировал, она в штанах была. Именно поэтому девушка заплакала. А потом прочь всех прогнала.

Оказалось, что её ноги, вообще ничего не чувствовали. В том числе, сильные ожоги от кипятка.

Да что же это за херня такая!!!

Да я их всех к чёртовой матери придушу!!! Как утят!!!

Придушу и в ряд уложу, выродков!!!

Это не больница. Это тюрьма.

Самая настоящая.

Если бы у меня хотя бы миллион в кармане был, как в былые времена, я бы уже точно в Рай это сраное место превратил. Вернуть бы время назад… Тачки бы все свои распродал, редкие, коллекционные, между прочим, и все бы больницы города по самому последнему «писку» обставили.

Как хорошо, что мысли в другое русло повернулись.

Теперь, я начал уважать своего отца. Нужно будет обязательно прощения попросить. Вот только не отвечает он на звонки.

Вообще, правильно делает.

Как отмотаю «срок», обязательно всё ему выскажу. Он ведь скоро мэром станет. Быстро порядок в городе наведёт. Не сомневаюсь!

Отец мне поможет.

Сегодня я узнал, что умер мой самый лучший друг. Мы с ним, считай, в одних пелёнках выросли. Разбился. Насмерть. В нелегальной гонке участвовал.

Я на пару дней отгул взял, на похороны поехал. Просто не в состоянии сейчас был с Аней возиться. Настроения ноль. Забыться хотелось, и нажраться до опупения.

Я ведь тоже человек, пусть только внешне. Хоть и тварь редкостная, но у меня в груди по-прежнему сердце бьётся. И оно чувствует. Чувствует эту боль, вину, невозможность исправить собственные ошибки. Каждый день, каждую минуту я думал о том, какой же я ублюдок конченный.

Винил себя, Богу молился, замаливая грехи. Но легче, правда, не становилось.

Тогда решил устроиться на дополнительную работу. Сначала грузчиком, потом охранником, ну и курьером ещё. Спал всего три часа в сутки. Иногда на работе засыпал, иногда, сидя возле Аниной постели. Девушка меня жалела. Одеялом накрывала и по волосам гладила, когда я отключался. А меня кумарило. Больше всего не от усталости, а от её сладкой улыбки.

Бедная моя малышка. Знала бы кого гладит, кого на коленях своих лелеет, которые, мать твою, теперь ничего не чувствуют!!! Точно бы жить не захотела.

Как уже говорил ранее, пришлось немного отвлечься от работы, после похорон друга. А когда в больницу вернулся, как только порог этого замаскированного Освенцима переступил, сразу же её жалобные вопли услышал. Даже букет из рук выронил и конфеты.

Леденцы Ане купил. Самые дешёвые. Вот ведь стыдоба! Дожили, млять! На другие просто денег не хватило. Я, наконец, квартиру полностью оплатил. А до этого в кладовке ночевал, там же, в этой дурке поганой. Ничего! Скоро зарабатывать начну, в частную клинику девушка переведу, от этого кошмара подальше.

Мчался по выпуклому, потертому линолеуму, сломя голову.

Сердце колотилось на грани и жутко болело.

Эти крики… Думал с ума сойду!

Какого чёрта там происходит?

Бедняжка орёт так, будто с неё кожу живьём сдирают!

С ноги дверь вышиб и обомлел от ярости…

Аня на кровати змеёй вьётся, кричит, кусается, в слезах задыхается, а два недоноска амбала-санитара ей руки заламывают, пытаясь привязать к стальным бортикам ржавой кушетки.

— Да уймись ты, больная!!!

— Укусила меня, уродка!!!

— Укол давай!!! Быстро!!!

Вот и всё.

Я не выдержал.

Когда эту сумасшедшую картину увидел — попросту спятил. Потому что уроды к самому сокровенному притронулась. В этот миг я окончательно понял, что моя она. Это девочка синеглазая. И я её никому в обиду не дам. А за каждую слезинку — буду до кровавой рвоты ногами избивать.

— БЫСТРО ОТОШЛИ ОТ ДЕВЧОНКИ!!! ВЫРОДКИ!!!

Бывает такое, что когда человек попадает в мощную стрессовую ситуацию, то у него открываются невероятные возможности. Вот и я, похоже, превратился в грёбанного супермена, потому что даже не понял, как так ловко распухшие от водки хари немолодых санитаров начистил. Бухнули на досуге, а затем на смену заступили, мрази!

Одного носом в стену приложил, другого вообще в коридор нахрен вышвырнули так нещадно, что он до самой лестницы кубарем катился.