Рита Флоренс - Подружка невесты

— А знаешь что?

— Что?

— Марию я тоже видела.

— А кто такая Мария, Маленькая Звездочка?

— Дедушкина подружка.

— У твоего дедушки есть подружка?

Лили кивнула:

— Она из Мексики, она красивая и готовит вкусные штуки из кукурузы и сыра.

Джаред изумленно откинулся на спинку кресла. Бен Томсон и мексиканка? Бен Томсон? Первый расист в Парадизе? Невозможно.

— Это я, Маленькая Звездочка.

Вошла Муна, чтобы «почитать» по ручке Лили. Джареду ничего не оставалось, как уступить ей кресло и отложить свои вопросы на потом.

— Моя маленькая узнает сегодня кое-что о своем будущем прежде, чем отправится в страну снов. — Муна улыбалась. — Ты не против, Джаред?

— Нет. Конечно, нет. — Он поцеловал Лили в лобик. — Спокойной ночи, мое сокровище.

— Спокойной ночи, Джаред!

По пути к лестнице он все еще мог слышать голос бабушки:

— Расскажи-ка мне еще раз, в каком месяце ты родилась, Маленькая Звездочка? И мы поговорим о твоем будущем…

Джаред вдруг не пошел вниз, как собирался, а рванул в свою комнату и там сразу — на балкон. Ему требовался воздух. Свежий воздух всегда помогал ему чувствовать себя сильнее и увереннее, как если бы он лучше видел, слышал и соображал под открытым небом.

Определенно у Эвы возникла аналогичная идея. Во всяком случае, она стояла на своем балконе и вглядывалась в темный, беззвездный полог над головой. На ней была пижама из белого шелка — верх на бретельках и такие же шорты. Длинные светлые волосы распущены по плечам. Существо из иного мира. Джареду пришлось стиснуть зубы, чтобы не перепрыгнуть к ней и не прижать к себе.

— Не спится?

Эва обернулась, сжав руки на груди:

— Ты меня напугал.

— Извини.

— Ничего. С Лили все в порядке или она устроила театр?

— Там Муна. Они ведь с Лили наметили потолковать о будущем перед сном.

Эва облокотилась на перила и улыбнулась:

— Совершенно вылетело из головы.

— Но, по-моему, она быстро уснет. Она выглядела очень усталой.

— У нее был интересный день.

— Я слышал. — Легкий ветерок ласково перебирал светлые пряди. — Знаешь, я способен оценить, что ты разрешила ей здесь побыть, хотя она уже здорова.

— Я подумала, что тебе стоит воспользоваться этим временем.

— То есть пока вы не уехали в Нью-Йорк?

— Да.

— Не уверен, что это хорошая мысль — уезжать отсюда.

Эва отвела глаза.

— Но я-то работаю в Нью-Йорке. Если бы не это, я, может быть, подумала бы над тем, чтобы…

— Что? Вернуться сюда, чтобы быть поближе к отцу и сестре?

— Может быть.

— А ко мне?

— Да.

Джаред сам не знал, что на него нашло, но теперь пути обратно не существовало. Он перелетел на ее балкон и схватил за плечи обеими руками.

— Что такое есть в Нью-Йорке, что тебя держит? В твоей жизни нет никакого мужчины. И я знаю, что ты никогда не была замужем.

— Я… Откуда?

— Это было не так сложно выяснить.

— Но зачем…

— Меня интересовало, кто может заявить о своих притязаниях на мою дочь.

— Конечно. — Она покачала головой и отвела взгляд.

Джаред приподнял ее подбородок и заглянул в глаза:

— Ты не хотела, чтобы я приехал за тобой? Ты знала, что я не тронусь с места, если поверю, что есть кто-то другой. Так?

— Да, — выдохнула она.

— Черт с тобой, Эва.

Он больше не мог сдерживаться. Он мог взять ее прямо сейчас под этим ночным черным небом.

— Зачем тебе нужно было возвращаться сюда?!

Эва провела кончиком языка по нижней губе.

— Сожалею. Очень.

Он не мог больше слышать никаких слов. Только ее жадные вздохи. Джаред лишь на мгновение отстранился, чтобы снять с нее белый топ на бретельках. Под ним открылись ее груди с темными и твердыми сосками. Зрелище ее незащищенного доступного тела швырнуло его в пропасть такого нетерпения и животной страсти, что он понял: ее невозможно любить сейчас нежно и медленно. Он сорвал с себя футболку. Невозможно — после всех мук его ночей.

Он должен иметь ее. Прямо сейчас. И ему плевать, что будет потом — завтра или на следующей неделе. Он схватил ее груди обеими руками и провел большими пальцами по напрягшимся соскам. Ей всегда это нравилось. Она застонала. Он встал на колени и стал стягивать вниз ее шорты, целуя каждый открывающийся сантиметр ее кожи. Ее живот был мягким и теплым. Он с наслаждением закружил языком по ее пупку. Эва ритмично шевельнула бедрами и с силой притянула его к себе:

— Пожалуйста… Я хочу почувствовать тебя во мне…

Он шептал ее имя пересохшим горлом. Разве что-то имеет значение, когда она вот так целует его и соблазняет своим языком?