Клэр Коннелли - Жаркая зима для двоих

Стоя позади Гейба, она уже сожалела о том, что однажды сказала ему. Надо было просто выйти за него замуж и довольствоваться тем, что у них было. Секс, любимый ребенок и будущее, которое могло стать каким угодно. Возможно, однажды Гейб научится любить ее несмотря на то, что говорит сейчас. Но готова ли она всю свою жизнь ждать его любви?

— Ну, — наконец сказала она, — нам пора идти.

Оба молчали по дороге в аэропорт. Каждый раз, когда Эбби собиралась что‑то сказать, она смотрела на суровый профиль Гейба Арантини и понимала, что он не из тех, кто делает то, чего ему не хочется. Гейбу не нужна любовь Эбби. Это чувство испугало его, и поэтому он от нее избавился.

Когда они приехали в аэропорт, он остановил машину у частного терминала и повернулся к ней лицом:

— Эбби?

Она затаила дыхание, ожидая того, что он скажет.

— Прости меня за то, что я привез вас в Италию. Когда ты рассказала мне о Рафе, я отреагировал не задумываясь. Я не имел права вмешиваться в твою жизнь. Я не должен был манипулировать тобой и заставлять выйти за меня замуж.

Она прикусила губу и несколько секунд смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Прости за то, что я влюбилась в тебя, — тихо сказала она.

Он покачал головой и коснулся ладонью ее щеки:

— Не надо. Я не заслуживаю твоей любви. Я не хочу ее. Но это не означает, что я не понимаю, какой чести ты меня удостоила.

Эбби всхлипнула, потому что происходящее казалось ей бессмысленным.

— Пришли мне сообщение, когда приземлишься. — Он отстранился от нее и открыл дверцу. — И обращайся ко мне по любому поводу.

Эбби отвернулась от Гейба, потому что больше не могла спокойно смотреть на него.

У Гейба сдали нервы, когда он нашел на кровати обручальное кольцо Эбби. Она приходила к нему каждую ночь, и они занимались любовью, но она вела себя как гостья в его комнате.

Он лежал на спине, пялясь в потолок. Его окружал ее запах. Резко выругавшись, он сел, потирая глаза ладонями. После ее отъезда не прошло и недели, а он уже не находит себе места.

Каждый раз, закрывая глаза, он представлял Эбби в аэропорту. Бледная, она прижимала к груди Рафа.

Гейб сидел в машине и смотрел, как взлетает самолет, задаваясь вопросом, нервничает ли Эбигейл или испытывает облегчение.

Простонав, он встал и прошагал в сторону своего кабинета. Он налил себе виски, но не выпил его, а держал бокал в руке, глядя на дверь комнаты, в которой они занимались любовью.

В его душе затеплилась надежда. Эбби беспокоилась о том, что может снова забеременеть. Может, она уже беременна? Может, она все‑таки передумает и выйдет за него замуж?

С отвращением к самому себе Гейб осушил бокал, и виски обжег ему горло. Неужели он так отчаянно пытается создать семью, что хочет, чтобы Эбби забеременела, не желая этого?

Она назвала его благородным, но она ошиблась.

Гейб разрушил жизнь Эбигейл. Она дала ему шанс общаться с их ребенком; ей требовалась помощь. Увидев, как она живет, Гейб понял, что она одинока. Он мог сделать ее жизнь лучше. Вместо этого он заставил ее согласиться на свадьбу и переезд в Италию, и все только потому, что в этой стране удобнее жить ему самому.

Но сильнее всего напугало Гейба осознание того, что он сделал бы это снова и снова просто потому, что привык добиваться того, чего хочет.

Поначалу он ненавидел Эбигейл.

Потом он решил ей отомстить…

Нет. Им двигала не месть, а непреодолимое желание обладать этой женщиной. Увидев ее в Нью‑Йорке, Гейб после года воздержания едва не сошел с ума. Он решил, что она снова будет ему принадлежать. И поэтому он так гадко обошелся с ней. Она осталась без работы после того, как он посоветовал Реми уволить ее. Он ни разу не позволил ей объясниться с ним должным образом.

По правде говоря, она не предавала его. Ну, она пришла к нему, намереваясь украсть секреты «Калипсо», но сделала это, отчаянно желая завоевать любовь своего отца. Узнав Эбигейл лучше, Гейб уже не сомневался в ее версии событий.

Он бы женился на ней на Рождество, зная, что Эбби загнана в угол. Она стала бы его женой только потому, что у нее не было другого выхода.

Гейб пытался доказать, что он не похож на своего отца. Оказалось, что он намного хуже его. Он боялся потерять Эбигейл, но не осознавал этого, пока не стало слишком поздно.

Грубо выругавшись, он запустил бокалом в стену, и тот шумно разбился и упал на пол.

Гейб боялся потерять Эбигейл и потерял ее.

Гейб стоял за дверью своего манхэттенского пентхауса так долго, что уже засомневался в своей адекватности. Это был его дом. По крайней мере до тех пор, пока Эбби не покинула Италию. Его сердце разрывалось от тоски.