Нора Ким - Соперники

Прошло не меньше минуты, прежде чем у Мэтта хватило сил поднять голову. Джилли смотрела на него своими прекрасными и чуть печальными глазами, и Мэтт понял, что они оба думают об одном и том же: как можно будет забыть об этом, вернувшись к работе во вторник?

— Ух… — прошептала Джилли, силясь улыбнуться. — Что у нас на десерт?

— Все, что захочешь.

Ее глаза потемнели.

— Ты говоришь это уже второй раз.

— Да, тебе все еще полагается приз за победу.

— Я не забыла, просто жду подходящего момента. Я ведь не ограничена во времени?

— Нет.

— Тогда я лучше подожду. — И Джилли лукаво улыбнулась. — Пока, к примеру, ты не сменишь «лексус» на «мерседес».

— Нет, там еще было условие, насчет разумных пределов, — откликнулся Мэтт.

— Ладно.

Джилли высвободила руки и провела пальчиками по спине Мэтта.

— А что до этого твоего предложения… Я уже знаю, чего хочу.

Мэтт наклонил голову и провел языком по нижней губе Джилли.

— И чего же?

— Я хочу ванну, много пены и массаж. Что скажешь?

— Скажу, что я всецело за.

Джилли медленно приоткрыла глаза. Она лежала на боку, до подбородка укрытая одеялом. На часах, стоявших на столике рядом с кроватью, было одиннадцать двадцать три, но занавеси были задернуты, и в комнате царил приятный полумрак. Да Джилли и не надо было видеть — ей было достаточно чувствовать.

Мэтт лежал, прижавшись к ее спине, одна его рука обнимает Джилли за талию, другая лежит на ее груди. Его дыхание — медленное, глубокое — щекочет затылок.

Джилли снова закрыла глаза, наслаждаясь его близостью. В ее мозгу вспыхивали и гасли образы вчерашней ночи: как они с Мэттом любят друг друга прямо в ванне, в бурлящей теплой воде. А потом снова в постели. И так до глубокой ночи.

А теперь наступил понедельник, и их волшебный уик-энд кончился.

Больше никогда Мэтт не будет лежать рядом с ней, обнимать ее. Чувство неизбежной утраты вдруг захлестнуло Джилли. А что чувствует Мэтт? Ничего? Джилли ощутила в горле колючий ком, представив, как завтра, на работе, он скользнет по ней взглядом и отвернется. Но Джилли все же хотелось верить, что это не так: ей казалось, что это сквозило во взгляде Мэтта, в его прикосновениях и ласках. Он, как и Джилли, тоже не хочет, чтобы все так закончилось. Или нет?

Но Джилли не спросила его об этом. Она боялась — а что, если он ответит «нет»? Вдруг для него это и в самом деле был лишь мимолетный роман, случайная интрижка? А если бы Мэтт ответил «да», это было бы еще хуже. Ведь ничего изменить нельзя: Джек примет решение, и они перестанут быть сослуживцами, а станут начальником и подчиненным. Ни о каком продолжении отношений в такой ситуации и речи быть не может. Кроме того, Мэтт не очень ей подходит — слишком уж любит делать все по-своему, а Джилли ни одному мужчине не позволит взять над ней верх. Какое общее будущее может быть у двух людей, борющихся за один и тот же приз? Да никакого.

Тут Мэтт у нее за спиной пошевелился. Его пальцы ласково сжали сосок Джилли, и она изогнулась, чтобы еще теснее прижаться к Мэтту.

— Доброе утро, — прошептал Мэтт ей на ухо.

— И тебе тоже, — промурлыкала Джилли и закинула руку за голову, чтобы взъерошить густые волосы Мэтта. — Хотя уже скоро полдень.

А номер надо освободить в час…

Мэтт уткнулся лицом в душистые волосы Джилли, чтобы не думать о том, что все это в последний раз. Но он собирался на славу распорядиться оставшимся временем…

Его рука медленно двинулась вниз, а сам Мэтт, закрыв глаза, представлял себе эту нежную белую кожу… очаровательную родинку под левой грудью… впадину пупка. Он куснул Джилли за шею, а потом провел по ней языком, с удовольствием ощущая, как Джилли трепещет под его прикосновениями.

— Я тебе говорил, что ты просто как конфетка на вкус?

— М-м-м-м… Сегодня еще нет.

Мэтт снова уткнулся носом в ее волосы.

— А что ты чудесно пахнешь, говорил? И что кожа у тебя как шелк?

Рука Мэтта ползла все ниже и ниже. Джилли глухо застонала, и ее упругие ягодицы сжали член Мэтта. Пальцы Мэтт скользнули в ее тело.

— И что ты такая нежная, влажная, горячая…

Джилли, тяжело дыша, ритмично двигала бедрами. Когда Мэтт убрал руку, она протестующе застонала. Мэтт взял презерватив из пачки на ночном столике и надел на себя. И, прижав к себе Джилли, вошел в нее сзади. Он любил ее не торопясь, наслаждаясь каждым ее движением, каждым вздохом. Стараясь не думать о том, что это в последний раз. В последний раз…

Час спустя Мэтт вылез из душа. Вытираясь белым гостиничным полотенцем, он заметил, что с полочки у раковины уже исчезли вещи Джилли. Ощущая странную досаду, что она не присоединилась к нему в душе, Мэтт открыл дверь — и замер.