Ребекка Уинтерз - Медовый месяц с незнакомцем

Они шли все дальше в лес, и в какой-то момент Ланца услышала тявканье. Она остановилась и повернулась к Стефано:

– Ты слышал?

– Да. – Он схватил ее за руку. – Стой!

– По-моему, это собака.

Он покачал головой:

– Не собака.

– Не важно. А если зверь ранен?

– Подожди здесь, а я пойду и посмотрю.

Ее тронула его забота, но как только он отпустил ее, она поспешила вперед. Тявканье продолжалось. Через двести футов она увидела маленького рыжего зверька, чья мордочка наполовину утопала в снегу под ветками толстой сосны.

– О, Стефано, это лисенок!

– Остановись, Ланца.

– Он не опасен. Ему плохо. – Она стянула перчатки, чтобы снять парку. – Заверни его в мою куртку, чтобы он согрелся, и мы отнесем его в шале.

– Ланца, – раздраженно пробормотал Стефано.

– Не беспокойся обо мне. Я не замерзну в свитере. Мы должны помочь ему, пока не стало слишком поздно. Он такой милый.

Стефано запеленал лисенка в парку, как ребенка. Лисенок продолжал тявкать. Она снова надела перчатки, и они зашагали к шале.

– Наверное, он поранился в метель и не может ходить, – сказала она.

Они подъехали к шале, и она решила помочь Стефано:

– Я отстегну твои снегоступы, а ты отнеси его к камину.

Вскоре они были у включенного камина. Лисенок лежал на одеяле и тявкал.

– Бедняжка напуган и проголодался. Я согрею ему молока. Можно намочить в молоке тряпочку, а потом дать ему пососать ее. Как ты думаешь?

– Я думаю, ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо знал.

Ее воодушевил его комплимент.

– Почему ты это сказал?

– Ты добрая и смелая. Ты заботишься о диком звере.

– То же самое относится и к тебе. Следующий час они вместе кормили лисенка, который в конце концов перестал тявкать. Стефано улыбнулся Ланце:

– Он жив благодаря тебе. По-моему, ты скормила ему целую чашку молока.

– Этого может быть недостаточно. Не рассказывай своей сестре, что мы сделали с ее паркой, Стефано.

– Когда я похвастаюсь тем, что ты сделала, она не будет возражать. Посиди с ним, а я найду коробку и устрою ему кровать. В коробке ему будет спокойнее.

– По-твоему, он был ранен?

– Трудно сказать, но вряд ли он ранен.

– Может, у него переохлаждение?

– Может быть.

Стефано ушел, а Ланца рукой коснулась лисенка под паркой. Он пошевелился от ее прикосновения. Через минуту Стефано вернулся с коробкой размером два на три фута и положил в нее лисенка, завернутого в одеяло и парку.

Ланца подоткнула парку вокруг зверька и посмотрела на Стефано:

– Он наверняка живет рядом с шале. Когда он окрепнет, мы его отпустим.

Стефано вгляделся в ее лицо:

– Я не знал, что ты училась в ветеринарной школе.

Ланца улыбнулась:

– В детстве мы с сестрами часто находили раненых зверьков и птиц вокруг поместья и ухаживали за ними, но об этом никто не знал. Фауста обожала нянчиться с ними, но мама не хотела, чтобы мы прикасались к диким зверям. Она считала их заразными. Наши родители слишком нас оберегали.

– Они не знают, какая ты бесстрашная?

– Видел бы Донетту в действии! Вот кто настоящий воин. Она ездит верхом так, словно родилась в седле. Он выиграла все международные конкурсы. Моя сестра будет великим королем.

– Король?

– Да. У нее мужской характер.

Стефано расхохотался.

– Она всегда хотела править страной. Но не с мужем! Вероятно, поэтому ее и не выбрали в жены Альберто. Что касается Фаусты, она против замужества за принцем. Она собирается найти себе человека из народа.

– Если бы мой отец изменил это абсурдное древнее правило, согласно которому править страной может только мужчина, Донетта стала бы идеальной главой Домодоссолы. Она умная и находчивая. Это была бы настоящая удача для тебя, поскольку ты смог бы больше времени заниматься своими делами.

Ланца сказала ему, что хочет поехать к тете, пока он работает, потому что она боялась проводить с ним много времени. Она все сильнее привязывалась к Стефано и начинала опасаться своих чувств. Глупо наслаждаться общением с ним, когда понятно, что он никогда не влюбится в нее. Хотя она очень этого ждала.

Стефано чувствовал себя комфортно с Ланцей впервые после их свадьбы. Зачем она упомянула о том, что он мог бы больше времени заниматься своими делами? Говорила ли она о его золотодобыче или о чем-то еще? Если последнее, то она имела полное право сомневаться в его верности в браке.

– Хорошо, что ты запасся молоком. Ты любишь молоко, Стефано?