Сьюзен Мейер - Романтическая авантюра

Служба безопасности легко вычислила официанта, сделавшего снимки, но это не успокоило Доминика. Он снова и снова рассматривал фотографии в газете, замечая проявления слабости в каждом своем жесте и взгляде на Джинни. Как мало ему оказалось нужно, чтобы превратиться из правителя, лидера — в кого? Героя‑любовника? Нет, это было принцу совсем не по вкусу.

От расстройства Доминик пропустил обед с Джинни и вернулся в апартаменты лишь после восьми вечера. Его жена сидела на софе в алом халатике поверх шелковой ночной рубашки с цветочным принтом. На столике перед ней были разложены журналы.

— Удалось поймать человека, который нас сфотографировал? — Джинни поднялась навстречу мужу.

— Да.

— Расскажешь?

— Нет.

Джинни не стала настаивать, лишь кивнула и вернулась к своим журналам.

В наступившей тишине Доминик с отвращением смотрел на бутылку виски, вспоминая, как «из солидарности» пил апельсиновый сок. Почему же он так легко стал игрушкой в руках женщины? Почему с самого медового месяца только и делал, что внушал ей ложные надежды?

Оставив бутылку в покое, принц пошел в душ. Под горячими струями он напоминал себе, что судьба не зря выделила его, влила в жилы королевскую кровь, предназначила править, заботиться о безопасности и благополучии многих людей. Доминик вышел из душа, только когда почувствовал себя прежним — решительным и неуязвимым.

В спальне принц облачился в пижаму и забрался в постель с книгой. В десять вечера, когда буквы начали сливаться перед его усталыми глазами, в спальню вошла Джинни. Ему захотелось сказать, чтобы она возвращалась в свою комнату, но что‑то мешало нанести откровенную обиду. Джинни беззвучно скинула халатик, легла рядом с мужем, прижала голову к его плечу. Доминик с трудом удержался, чтобы не привлечь жену к себе, но это не помогло бы навести Джинни на мысль, что отныне им лучше ночевать раздельно. Принц обнял ее, лишь убедившись, что она уснула. Положил руку на живот, в котором рос его ребенок. И закрыл глаза, уговорив себя, что обеспечивать комфорт беременной супруги — не такой уж большой грех. Даже наоборот.

Жизнь Доминика превратилась в череду длинных дней и одиноких приемов пищи. Мама Джинни решила оставить работу, чтобы помогать дочери с малышом, поэтому он мог больше не волноваться, что жена чувствует себя одинокой. По утрам Джинни спала допоздна, обедала и ужинала в компании Роуз, чем наводила Доминика на мысль, что все‑таки смирилась с идеей сепаратного брака.

Тем не менее все ночи Джинни проводила в его постели. Не говорила ни слова, не пыталась соблазнить. Просто укладывалась рядом, утыкалась головой в плечо, клала руку ему на грудь и сладко засыпала. Доминик, вынужденный обижать безразличием мать своего будущего наследника, не противился этому ритуалу, не мог отказать Джинни в том утешении, к которому она считала нужным прибегать.

Но однажды ночью, когда Джинни готовилась отойти ко сну, прижавшись к его боку, принц почувствовал легкий толчок. Он опустил глаза на существенно округлившийся живот жены под тонкой желтой ночной рубашкой.

За первым толчком последовал второй. Принц озадаченно подобрался, Джинни засмеялась.

— Это твой ребенок делает зарядку.

— Что?

Она села, сбросила ночную рубашку и прижала обе руки Доминика к своему животу. Ребенок задвигался снова, словно под гладкой кожей прошла небольшая волна.

— Господи, — прошептал принц.

Желание обнять Джинни было слишком сильным — прижимая ее к груди, он зажмурился и едва слышно сказал «спасибо».

— За что именно? Для женщин вполне естественно вынашивать детей.

— Но не в таких нелепых обстоятельствах.

— Все не так уж плохо, Дом. Бывает намного хуже.

— Ты уже не сможешь вернуться к нормальной жизни.

— Я уже догадалась, что только сумасшедший решится ввязаться в отношения с бывшей женой наследного принца. Кто рискнет перейти дорогу человеку, у которого есть собственная армия?

— Прости. Мне очень жаль.

— А мне нет.

— Значит, ты еще не до конца поняла, в какую переделку попала.

— Я вовсе не считаю это переделкой. Как я тебе уже говорила, я не рассчитывала стать матерью. Этот ребенок — подарок судьбы. — Джинни накрыла руку Доминика своей. — Даже если мне придется отказаться от мужского общества до конца дней, оно того стоит.

— Да. — Он не собирался говорить это вслух, не хотел делать ничего, что могло ее обнадежить. Но Джинни лишь улыбнулась и откинулась на подушки. — Ты устала? Хочешь спать?