Элла Хэйс - Замуж со второй попытки

Ему нравились эти места, приятно было думать, что когда‑нибудь в будущем он станет о них заботиться. Но пока Кормак не был к этому готов. Он построил для себя другую жизнь, которая его устраивала, и отказаться от нее сейчас — особенно сейчас — было бы равноценно признанию поражения и слишком походило бы на бегство.

Он нажал педаль газа. Что бы ни случилось, необходимо сохранять самообладание и стоять на своем. Если получится пережить эту неделю, надо будет по возвращении попросить командование о переводе обратно на действительную службу. Кормаку казалось, что работа в офисе сводит его с ума. Ему нужно было вернуться в строй, заниматься чем‑то по‑настоящему значимым.

Каменные колонны возвышались по бокам от ворот, ведущих на территорию поместья Калькаррон. Милла сказала себе, что у нее нет причин нервничать, ведь она не виновата в том, что вынуждена воспользоваться гостеприимством семьи Бьюкенен. В конце концов, так вышло из‑за неисправных труб в коттедже. Это владельцы поместья должны чувствовать себя неловко, а не она.

Милла въехала в ворота и направилась к Калькаррон‑Хаус по длинной, обсаженной деревьями подъездной аллее, по сторонам от которой росли гигантские кусты рододендрона с густыми гроздьями розовых и пурпурных цветов. При приближении машины в траве мелькали белые хвосты бегущих прочь кроликов. После поворота подъездная аллея вышла на открытую местность, и Милла увидела внушительный серый особняк из камня, окруженный ухоженными лужайками и цветущими кустарниками. Две башни на его крыше напомнили Милле сказочный замок из детской книжки. Изящные окна выходили на парк, расположенный на берегу озера, а перед парадным входом стоял серебряный спорткар Кормака и целая шеренга джипов. Дом был, несомненно, огромным, и, несмотря на решимость Миллы вести себя храбро, она невольно занервничала.

Осторожно припарковавшись рядом со спорткаром, Милла выключила двигатель. Она едва успела перевести дух, когда увидела, что к ней направляется Кормак. Ее волнение усилилось.

Он открыл дверь ее джипа и неуверенно улыбнулся.

— Добро пожаловать в Калькаррон‑Хаус. Вы ладите с собаками?

— Это зависит от собак… — По губам Миллы скользнула улыбка. — Если они со мной ладят, то и я с ними тоже.

Она увидела, как губы Кормака снова изогнулись в улыбке — на этот раз довольной.

— В таком случае, пожалуйста, входите. Моя мама ждет вас. Я принесу вашу сумку.

В большом вестибюле Миллу встретили трое радостно скачущих лабрадоров, а позади них стояла стройная, привлекательная женщина средних лет.

Улыбнувшись, она протянула руку.

— Милла, я Лили Бьюкенен. Очень приятно с вами познакомиться, и мне жаль, что в коттедже возникли проблемы с водой. Такая неприятность!

У нее были такие же светло‑карие глаза, как у Кормака, но их взгляд казался более теплым и сочувственным. Милле сразу понравилась эта женщина.

— Здравствуйте, миссис Бьюкенен! Мне тоже приятно с вами познакомиться. Спасибо за то, что пригласили меня.

Лили снова улыбнулась.

— А как же иначе? Вы — наша гостья, где бы вы ни жили: здесь или в коттедже. И, пожалуйста, называйте меня Лили. Давайте я покажу вам вашу комнату. Она расположена рядом со старой студией дедушки Кормака, так что, если вы привыкли рисовать по ночам, можете смело ею воспользоваться. Поступайте так, как вам удобно.

Лили направилась к широкой лестнице, обшитой дубовыми панелями и покрытой голубой ковровой дорожкой. Стены над лестницей были увешаны картинами, рассмотреть которые Милла как следует не успела, стараясь не отстать от Лили, шагающей довольно быстро. Они поднялись на второй этаж и пошли по длинному коридору.

Наконец Лили остановилась и открыла дверь.

— Вот мы и пришли! Надеюсь, вам тут понравится.

Комната была просторная. Здесь пахло новой тканью и свежей краской. В оформлении интерьера преобладали цвета сирени, вереска, мха и торфа, что напомнило Милле о шотландских вересковых пустошах. Ей очень понравились приглушенные тона и гостеприимная теплота текстур. Большая кровать была застелена белоснежным постельным бельем и большим шерстяным покрывалом. По обе стороны кровати поблескивали полировкой столики из красного дерева, шкаф из того же материала стоял у стены. В изножье кровати расположился большой кожаный пуф, а возле окна — удобный стул, сидя на котором, можно было любоваться видом на холмы.

Милла почувствовала внезапный укол вины за то, что была так разочарована перспективой погостить в Калькаррон‑Хаус. Она улыбнулась Лили.