Кира Стрельникова - Счастье рядом [СИ]

«Долг, долг, долг… Да что ты привязалась к этому слову! Куча твоих типа подружек, жён деловых партнёров Витьки, трахается направо и налево, не считая это чем-то зазорным! И все счастливы, мужики тем, что супруги особо не пристают по вечерам к ним, уставшим, а бабы тем, что имеют возможность тратить на себя бабки мужа и одновременно спокойно развлекаться на стороне! — вдруг грубовато отозвался внутренний голос. — Они, да и вы с Витьком, играете в семьи, потому что так надо. Бизнесменам нужны респектабельные спутницы жизни, для лоска, как и тёткам — возможность не работать и при этом жить на широкую ногу и отдыхать на Канарах. Все об этом знают, и закрывают глаза на шалости друг друга. А ты тут строишь из себя святую Амалию…» И хотя Ами была уверена, муж ни разу не изменил ей со дня свадьбы, такая правильность вызвала сейчас только отвращение. Уж лучше бы имел какую-нибудь белокурую секретаршу, может, к жене бы проявлял меньше интереса в постели.

Амалия улыбнулась и допила коктейль.

— Выбор, значит? — хмыкнула она. — Ну, будь по-твоему, решу в этот раз сама…

И встав, направилась к выходу из бара, не сомневаясь, что Василий последует за ней. А потом остались только они двое, и ночь, наполненная нежностью, наслаждением, вздохами и стонами. Амалия открыла для себя новый, удивительный мир страсти и удовольствия, впервые за всю жизнь не ощущая отвращения в постели. Она позволяла Васе делать всё, что захочет, и сама училась следовать своим желаниям. Время растворилось, и хотелось, чтобы рассвет никогда не наступал. То, что Ами испытала в номере в Эйлате, оказалось лишь слабым отголоском, и она не сдерживалась, чувствуя себя наконец настоящей женщиной, желанной, любимой… Слова, что они шептали друг другу, шли от самого сердца, и страха, что это обман, ложь, не было. Как бы ни повернулась дальше жизнь Амалии, она знала, эта ночь действительно останется в её памяти навсегда.

А потом наступил день, и ничего не закончилось. Завтрак они пропустили, но ничуть не расстроились. Василий больше не язвил, хотя и продолжал иронизировать и подшучивать — уже по-доброму, мягче, и Амалия училась и этому, отвечать, флиртовать с Васей, с удовольствием замечая в синих глазах знакомый огонёк. И ей нравилась подобная игра, чем дальше, тем больше. И снова наступила ночь, восхитительная, чувственная, страстная…

— Лиечка… сладкая моя девочка… — шептал Вася, целуя её разгорячённое личико, скользя пальцами по нежной коже, рождая в Амалии пожар, в котором они горели оба…

Эти два дня в отеле на Мёртвом море пролетели, как чудесный сон, от которого не хотелось просыпаться. Но позвонил Виктор, сказал, что закончил дела в Тель-Авиве, и надо возвращаться в Питер. Они с Василием не разговаривали о будущем, о том, что будет с ними дома. Амалия не хотела разрушать волшебную сказку, в которую окунулась, и когда Вася сказал, что не полетит с ними, потому что ему в Москву надо, она просто кивнула, глядя куда-то в сторону. Он доехал с ней до Бен-Гуриона, помог донести сумку.

— Пока, — Ами неловко поцеловала Василия в щёку, и поспешно отвернулась — на глаза наворачивались слёзы, а плакать при нём она не желала. Зачем ему знать, что за эти два дня в её душе случилась революция, и пришла нежданная-негаданная любовь?

У них всё равно нет будущего… ей никто не позволит никуда уйти. Нет, только не Виктор, как же, запятнать себя разводом, ни в коем случае! Даже просто уйти Амалия не могла, у неё нет квартиры, работы, она почти никого не знает в городе. Родители обратно не примут, друзей у неё не было кроме таких же как она жён бизнесменов.

— Лети, моя бабочка, — чуть грустно улыбнувшись, негромко произнёс Василий, глядя, как тоненькая фигурка направляется к стойке регистрации.

Он видел, что происходит с Амалией, но не хотел давать ложных надежд, и потому намеренно не заводил никаких разговоров. Как любовница она ему не нужна, да и не позволит никто, слишком уж пристально Виктор следит за своим имуществом, а чтобы пойти на разрыв с семьёй, надо очень серьёзно подготовиться…

Амалии удалось сохранить маску послушной куклы, и Виктор не заподозрил ничего. По возвращении в Питер несколько дней ей везло — муж возвращался за полночь, поглощённый работой, и удавалось избегать супружеских обязанностей. Потом всё, как обычно — через день, снова больно и неприятно, зажмуренные глаза и прикушенные губы. И другие воспоминания, яркие, сладкие, пронзительно нежные… Это помогало отвлечься, и не думать, что муж её почти насилует, и ему никакого дела нет до того, хочет она или нет. Он выполнял свой долг, как примерный муж. А она терпела, как примерная жена. «Боже, неужели у него никогда женщин не было? — промелькнула в голове мысль. — Или за деньги они готовы были терпеть от него всё?» И не отговориться больной головой, или какой-нибудь женской болячкой, или критическими днями. Против первого — таблетки, насчёт второго — свекровь лично знакома с её гинекологом, они созванивались каждый вечер, — а третье всё не приходило и не приходило… Через месяц после возвращения из Эйлата Амалия узнала, что беременна.