Эмили Ланкастер - Обольстительница в маске

Она наслаждалась каждым мгновением общения с ним, его прикосновения и поцелуи возбуждали ее. Роберт медленно расстегнул молнию на ее платье, обнажая спину девушки.

— Я люблю основательность, — с улыбкой пояснил он. — Поэтому мне хочется медленно и постепенно изучать ваше тело.

Он провел кончиками пальцев по шее и спине Келли. Ее расстегнутое платье с тихим шелестом соскользнуло на пол. Теперь Келли стояла перед шефом лишь в маске, трусиках и туфлях.

— У вас великолепная спина, — восхищенно пробормотал он.

— А что вы скажете о моей груди? — игриво спросила Келли, поворачиваясь к нему лицом.

— Это — настоящий шедевр.

— Вы хотите потрогать его?

Роберт протянул руку. Келли думала, что он коснется ее груди, но он был, как всегда, непредсказуем и взялся за ее маску.

— Нет! — Келли испуганно отпрянула. Только не это! Все, что угодно, но вот лица-то она ему не покажет. Она заранее решила, что если он будет настаивать, ей придется немедленно ретироваться.

— Теперь ваша очередь раздеваться, — поспешно сказала она, стараясь, чтобы он не заметил ее замешательства.

Роберт снял галстук-бабочку и бросил ее на стул.

— Дальше, — потребовала Келли.

Адамс скинул смокинг и сделал шаг по направлению к Келли. Она покачала головой:

— Я почти голая, а на вас еще слишком много одежды.

Улыбнувшись, Роберт снял ремень.

— Сначала рубашку, пожалуйста, — заявила Келли тоном, не терпящим возражений.

Она испытывала упоительное чувство власти над этим мужчиной, который был готов беспрекословно повиноваться ей. Видя, как он снимает рубашку, она ощущала, что ее соски набухают и становятся твердыми от возбуждения.

Когда Роберт обнажил свой хорошо натренированный мускулистый торс, Келли затаила дыхание и облизала кончиком языка пересохшие от волнения губы.

— Продолжать стриптиз? — с усмешкой спросил Роберт.

Келли кивнула. Комок подступил к горлу, и она не могла произнести ни слова. Роберт послушно снял брюки.

— А теперь разувайтесь, месье Адамс, — приказала она капризным тоном, вспомнив, что должна разыгрывать роль избалованной кинозвезды.

Однако с каждой минутой ей было все труднее притворяться. Сняв ботинки, Роберт устремил на Келли сладострастный взгляд.

— А носки? — хрипловатым от возбуждения голосом спросила она.

Продолжая играть в предложенную ему игру, Роберт беспрекословно подчинился и снял носки. Теперь на нем остались только трусы, которые заметно топорщились спереди. Келли было приятно сознавать, что она возбуждает его.

— Будьте любезны, снимите с меня трусики, — промолвила Келли.

— С большим удовольствием.

— Зубами, пожалуйста, — уточнила она, и кровь застучала в ее висках. Никогда и ни с кем из мужчин она не вела себя так бесцеремонно!

Дрожь пробежала по телу Роберта, и он тяжело задышал.

— Но сначала я должен поцеловать вас, — заявил он, и, не дожидаясь ответа, припал к ее губам.

Их поцелуй был долгим и страстным. Когда Роберт наконец прервал его, Келли показала на свои трусики.

— Снимайте, — потребовала она.

Но на этот раз Роберт не послушался и стал ласкать ее грудь.

— Сначала я должен оценить те сокровища, которые мне уже доступны, — прерывистым шепотом выдохнул он.

Келли хотела оттолкнуть его, чтобы снова взять ситуацию под свой контроль, но это было выше ее сил. Она закусила нижнюю губу, едва сдерживаясь, чтобы не застонать.

У нее подкашивались колени. И чтобы не упасть, она обняла Роберта за плечи.

— Снимите же с меня трусики… — прошептала Келли почти умоляюще.

Роберт опустился на колени, и она ощутила на своих бедрах его жаркое дыхание. Роберт стал целовать ее живот, и Келли поняла, что допустила ошибку, попросив его снять с нее трусики зубами. Теперь он будет долго испытывать ее терпение, прежде чем выполнит распоряжение.

— Быстрее! — воскликнула Келли.

— Вы не просите, вы повелеваете, — заметил Роберт.

— Но ведь вы стоите на коленях, поэтому я и отдаю вам приказы!

— Ах вот в чем дело! Тогда все понятно.

Он засмеялся, и его дыхание как будто снова обожгло кожу Келли. Неожиданно он легонько ущипнул ее набухшие от возбуждения соски, и Келли громко вскрикнула.

— Я же просила вас поторопиться, — напомнила она.

— Наберитесь терпения, — промолвил он и, зажав зубами кружева трусиков, начал очень медленно стаскивать их, одновременно лаская пальцами ее соски.

— О, Роберт, как это чудесно!

— Нет, — возразил он, прижавшись лицом к ее лобку, прикрытому треугольником тонкой кружевной ткани, — самое чудесное находится здесь!