АlshBetta - В тиши полночной иволга запоет [СИ]

«Ничего, я найду такого, как ты, я тоже желаю тебе только лучшего. Не забывай меня, прошу.»

Эдвард безрадостно усмехается, вдохнув необходимого воздуха.

Найдет. Конечно. Это ведь так просто — найти того, кому готов отдать себя целиком и полностью, без остатка. Нет… не найдет. Никого даже отдаленно похожего на неё на этом свете не существует. И не будет — ни до, ни после.

Расставаясь на голубых экранах, люди часто желают друг другу счастья и удачи в новых отношениях. Они улыбаются, смотрят в глаза другого и не видят прежнего блеска. Знают, все без исключения, что подобные пожелания — тень, скрывающая истинные эмоции. Вместо того, чтобы попросить прощения, вместо того, чтобы найти повод остаться рядом, они поворачиваются и уходят.

И он ушел. Сразу после развода, передав мисс Свон двадцать восемь тысяч долларов, исчез из её жизни. На-всег-да.

«Сожаления и ошибки — всё это стало воспоминанием… Кто мог знать, какими сладостно-горькими они будут на вкус?» — рассуждает Адель, когда музыка постепенно начинает затихать. Её голос слышен как никогда четко, и боль, тот самый горько-сладкий вкус, физически ощущается мужчиной за рулём автомобиля. Будто бы они говорят об одном и том же. Думают одинаково.

Воспоминания… чёртовы воспоминания… никому они не нужны. Ни-ко-му.

Вздохнув, Эдвард перематывает песню чуть назад, к своим любимым словам.

«Я ненавижу появляться как гром среди ясного неба. Но я не могла не прийти, я не смогла устоять. Ты здесь и…» — слова песни заглушаются громким визгом шин «Вольво», когда что-то коричневато-серое стремительно кидается на дорогу. Прямо под колеса Каллена.

Едва успевая выжать тормоза, он мигом приходит в себя, вырываясь из сооруженных прошлым оков. Осознание происходящего вводит в ступор, а затем посылает по всему организму волны ужаса. Огромные и невообразимо сильные.

«Сбил» — мелькает в сознании страшная мысль.

Эдвард, не теряя более не секунды, стремительно покидает машину, не утруждаясь даже тем, чтобы захлопнуть дверь.

Безвольно качнувшись, она замирает в нужном положении, впуская в салон ледяные снежинки.

Теория о том, что случившееся — вымысел, и ему показалось, разбивается на части. Молодой человек опасливо обходит машину, внимательно глядя на серый асфальт. Только бы не красный…

На счастье, полотно дороги не изменило цвета. Чуть легче. К тому же, непонятное существо, оказавшееся человеком, судя по всему, дышит. В темной, порванной на спине куртке, с натянутым на лицо капюшоном, он недвижно лежит на холодном асфальте, накрыв голову руками.

Неужели самоубийца? Здесь?..

— Сэр?.. — Каллен нагибается, силясь разглядеть того, кто решился расстаться с жизнью таким эгоистичным способом. — Вы в порядке, сэр?

Его голос звучит взволнованно, но не дрожит. Это уже достижение. Если случилось что-то страшное, трезвый рассудок — главное, что может понадобиться.

Человек никак не реагирует, дабы дать понять, что он услышал. Всё так же неподвижно лежит. Всё так же часто дышит.

«Шок…»

— Не волнуйтесь, — длинные пальцы мужчины касаются синеватой ладони, — вы сможете встать? Я помогу вам.

Эдвард говорит и одновременно делает то, что произносит. Незнакомец не протестует, когда, обвивая за плечи, Каллен вынуждает его сесть. Стало быть, повреждений нет.

— Вот так, всё хорошо, — из неоткуда появившееся спокойствие завладевает всем его естеством, — осторожнее. Осторожнее.

— Эдвард… — тихий, почти неслышный голос замирает среди лесной тишины. Совсем не грубый, не мужской, скорее мягкий — женский. Смутно знакомый…

Хмурясь, Каллен с некоторым удивлением, аккуратно, прикасается к смятой материи капюшона, стягивая её вниз. Откуда его имя известно этому человеку? Подозрительные образы яркой вспышкой проявляются в сознании. И, несмотря на всю невозможность, реальность дает им достойный ответ. Ответ-подтверждение…

Бледное лицо с четко прорезавшимися скулами, тонкими, правильными чертами, и кожей, иссечённой бесчисленными ссадинами, не имеет ничего общего с тем, каким Эдвард его запомнил. И только глаза — шоколадно-каштановые, согревающие даже в самую лютую зиму, те же. Их коснулась лишь прозрачная пелена и слёзы, заполонившие всё пространство темных омутов.

Эдвард был уверен, что так не бывает. Что подобные происшествия в кино или книгах — чистой воды выдумка. Оказаться ровно в том месте, в то время, рядом с тем, кого ищешь и хочешь… Нет, это невозможно. Крайне невозможно. Он ошибается. Чёртова музыка и память просто сыграли с ним злую шутку, вот и трансформируют лица в тот образ, какой желают увидеть. Это не Изабелла. Никак не может быть она.