Кейт Хьюит: Вознагражденная любовь [litres]

– Но почему? Почему он просто не взял тебя на работу?

– Он побоялся меня взять, – пожав плечами, ответил Алекос. – Это единственное, что приходит в голову. Ему хотелось иметь человека, которого он сможет полностью контролировать. Такого, как Каллос.

– Но…

– Ты мне не веришь, – печально перебил он.

«Это не так просто», – возразила про себя Иоланта.

– Алекос, я не знаю, чему верить. Для меня это шок. Пожалуйста, дай мне прийти в себя.

Она отчаянно пыталась осознать то, что он сказал, ей не хотелось верить в это, и все же она ему верила. Потому что знала: если бы Алекос говорил неправду, не было бы этого выражения полной безнадежности, которое она видела на его лице. Но если это правда, то ее отец… вся ее жизнь…

Иоланта закрыла глаза, чувствуя, что не в состоянии справиться с бурей эмоций, бушевавшей в душе.

– Почему ты не сказал мне этого раньше? – в конце концов спросила она.

– Сначала думал, что ты мне не поверишь. А потом не хотел причинять тебе боль.

– А ты не думал, что причинишь мне боль, закрыв компанию моего отца? – Она покачала головой. – Что ты причинишь боль Нико?

– Не такую сильную, – пытался оправдаться Алекос. – Иоланта, Нико получит гораздо более крупную и успешную компанию. «Деметриу тех» – вот его настоящее наследство. Как ты не можешь понять и принять это? Я ничего у него не отбираю…

– Ты думаешь, чем больше, тем лучше? – Иоланта закрыла глаза, вдруг почувствовав себя слишком усталой, чтобы продолжать спор. – Алекос, дело ведь даже не в компании. Если честно, мне в любом случае пришлось бы ее продать, потому что Лукас наделал слишком много личных долгов.

Алекос вытаращил на нее глаза.

– Что? Почему ты мне не сказала?

– Представь себе, ты не единственный, у кого могут быть секреты, – ответила Иоланта. – Я не говорила тебе, потому что мне не хотелось еще сильнее от тебя зависеть. Чувствовать себя еще слабее.

– Но если ты все равно собиралась продавать компанию, почему ты так сердишься?

Алекос смотрел на нее с таким недоумением, что Иоланта чуть не рассмеялась. Хотя, возможно, уместней было бы заплакать. Потому что даже сейчас он ничего не понял.

– Потому что дело больше не в компании, – устало ответила она. – Вернее, не только в ней. Дело в доверии между нами, в искренности… в любви. Какими могут быть наши отношения, если ты не подпускаешь меня к тому, что у тебя на душе? Если ты настолько не доверяешь мне, что боишься сказать правду? Если ты отказываешься говорить со мной о том, что для тебя действительно важно, потому что уже сам все решил. Если ты думаешь только о том, чтобы отомстить? – Иоланта повысила голос. – Все дело в твоем желании мстить, разве нет? Даже теперь, когда мой отец лежит в могиле, и единственные, кому ты причиняешь боль, это те, кого ты – по твоим словам – любишь. Ты до сих пор одержим своей местью. – Она устало и безнадежно покачала головой. – Где в этом сценарии место для любви, Алекос? Где место для меня, для Нико? Ты хоть подумал, как сильно его ранишь? Что с ним будет, когда, прочитав новости, он поймет, что ты даже не удосужился объяснить ему хоть что-нибудь?

Алекос изменился в лице.

– Я об этом не думал, – признался он. – Не позволял себе думать. Я убедил себя, что это не имеет никакого отношения к нам троим.

– Потому что ты хотел, чтобы так было. Ты скрывал свою жажду мести в тайнике своей души и никому не позволял туда заглянуть.

– Месть не так важна для меня. Я хотел справедливости. – Алекос говорил тихо, его голос дрожал от сильного чувства. – Я так долго ждал ее, Иоланта…

– Но мой отец мертв, – не выдержала она. Свежая боль смешалась с прежней печалью, и по ее щекам ручьем хлынули слезы. – Он больше ничего не может тебе сделать, и ты не можешь ранить его…

– Да знаешь ли ты, что сделал твой отец? – перебил ее Алекос. Его голос задрожал от ярости, лицо перекосило. – Все, что он сделал? Он пытался уничтожить мою компанию. Он всеми силами старался дискредитировать меня. Он вставлял мне палки в колеса везде, где только мог. – Каждое слово, слетавшее с его губ, было пропитано горечью. – После того как он застал меня с тобой, он приказал своим головорезам меня избить. Меня избили, как собаку, в соседнем переулке, хотя в то время я уже стал не последним человеком в мире бизнеса, владельцем собственной компании…

Иоланта в ужасе смотрела на Алекоса, а он все продолжал говорить:

– Мне так хотелось у него работать, он казался мне олицетворением всего, что составляет понятие «отец». Герой. Мой герой. Таким я создал его в своем воображении, и он воспользовался моими глупыми фантазиями, называя меня сыном, которого ему хотелось бы иметь. А потом нанес удар в спину. В сердце. Я пытался получить работу в другой фирме, но мне отказали, потому что твой отец уже успел распустить обо мне грязные слухи. И, похоже, разнес эти слухи везде, где только можно.