Дэни Коллинз: Шантаж с оттенком страсти

О том, чтобы ехать на игру и общаться с восторженными болельщиками, не было и речи. Он привез ее домой, где они провели тихий вечер, сидя на диване. Им просто доставляло удовольствие быть вместе. Они выпили бутылку вина и съели итальянскую пасту, время от времени целуясь. Это был восхитительный вечер.

Но это блаженное состояние разоружало его. Он не должен был так расслабляться. Он был совершенно открыт, и это до смерти пугало его.

Он услышал жужжание. Это вибрировал на столе в другой комнате его телефон. Но он проигнорировал его.

Он не мог так дальше продолжать. Он отказался от долговременных отношений много лет назад по основательной причине, на опыте убедившись, что такой вещи, как постоянные отношения, не существует.

Телефон, соединяющий его со швейцаром, зазвонил, и Жизелла проснулась.

Была середина ночи.

— Что? — спросил он, сняв трубку.

— Простите меня, сэр. Это Келли, швейцар. Здесь какой-то господин настаивает, что вы ждете его. Его зовут Бенедек Барси.

Кейн выругался.

— Впустите его.

Он выбрался из кровати и потянулся за брюками, пытаясь не думать о том, что это будет значить для них с Жизеллой. Он уже и так знал, что все будет плохо. Так всегда бывает. Может быть, это будет именно тем, что ему нужно, чтобы порвать с ней.

— Я правильно услышала? — пробормотала она, все еще не проснувшись окончательно, хотя она тоже встала и начала искать свою одежду. — Бенни сейчас внизу?

— Похоже на то.

— Как он узнал, где тебя искать?

— Он прислал мне письмо по электронной почте на этой неделе.

Жизелла замерла.

— Почему ты ничего не сказал мне?

— А мне нечего было тебе сказать. Я не знал, когда он объявится. Даже не верил, что он осмелится сунуться сюда.

— Ты мог бы сказать мне. — Она надела легкую водолазку и джинсы и потянулась за щеткой для волос. — Но ты все еще не доверяешь мне.

Он услышал обиду в ее голосе и вздохнул. Он не мог доверять ей. Даже если умом он понимал, что она не предаст его, его сердце не знало, как довериться ей.

За входной дверью раздался звук открывающегося лифта. Кейн подошел к двери и открыл ее, прежде чем Бенни постучал.

Как и Жизелла, Бенни был высоким, но их сходство этим и ограничивалось. У Бенни были темные волосы, а не карамельного цвета, как у Жизеллы, а глаза были темно-карими, а не зелеными.

Он перевел взгляд с Кейна на появившуюся из-за его спины Жизеллу.

— Жизелла! — Он был ошеломлен. — Что ты здесь делаешь? — Но он быстро понял, что к чему. Он с яростью повернулся к Кейну: — Ты что, издеваешься надо мной?

— Бен, — успокаивающим тоном сказала Жизелла, подходя к нему и легко целуя его в щеку. — Это не то, что ты думаешь.

— Это именно то, что я думаю.

Бенни с презрением посмотрел на Кейна и попытался встать между ним и Жизеллой.

Первобытное чувство собственности, которого он еще никогда не испытывал, овладело Кейном. Моя. Он посмотрел на Бенни, прищурив глаза.

Но он уже потерял ее. Все, что, как он думал, было между ними, испарилось. Он очень скоро будет сидеть на заднем сиденье автомобиля, один, направляясь куда-нибудь прочь из Нью-Йорка.

— Не строй из себя грозного старшего брата, — с недовольством сказала Жизелла, не позволяя ему отгородить ее от Кейна. — Входи и садись. Расскажи нам, что происходит. Хотите, я сварю кофе?

— Нет, — хором сказали мужчины.

— Вот видите. В чем-то вы согласны. — Она улыбнулась, несмотря на то что чувствовала себя загнанной в угол, хрупкой и дрожащей.

— Жизелла, что ты здесь делаешь? — сквозь зубы прорычал Бенни.

Она наклонила голову, словно молча спрашивая: «А ты как думаешь?»

— А как же Рози?

— О господи, — простонала она, жалея, что когда-то гордо сообщила семье о своем пакте с Рози. Она покраснела, потому что и вправду была влюблена. Она соблюла условия их пакта.

Вероятно, ей следовало рассказать об этом Кейну этим вечером. Она чувствовала себя такой близкой с ним, словно они были единым целым.

Может быть, она чувствовала, что он не готов полностью довериться ей. И ей было очень больно.

— Я взрослый человек и могу спать, с кем захочу, не спрашивая разрешения у кого-либо из родственников.

Она посмотрела на Кейна, потому что ей очень хотелось, чтобы он уловил подтекст. То, что было между ними, касалось только их двоих. И никто другой не имел к этому отношения.

Но он сидел с непроницаемым видом.

— Только не он, Жизи, — возразил Бенни, мрачно хмурясь. — Не так. Бога ради, парень, ей всего двадцать четыре, она еще ребенок, — сказал он, обращаясь к Кейну.