Игорь Безрук - И был вечер, и было утро… [СИ]

Люська с радостью откликнулась на просьбу Марты.

— Новенькое? Есть новенькое, если можно, — смущенно произнесла она.

— Давай, давай, не робей, тут тебя никто не тронет. Позабавь-ка нас, а то мы уснем скоро.

— Тогда слушайте, — вдруг озорным огоньком вспыхнули карие глаза Люськи, и она незамедлительно начала. — Встречаются как-то два мужика, один у другого спрашивает: «Ну, Вась, как дела, что нового?» — «Жена мне изменяет», — отвечает ему грустно тот. «Нет, Вася, ты чего-то не понял. Я ж спрашивал, что нового?»

— А-ха-ха! — демонстративно залилась Марта, и её смех заразительно подействовал и на другую женщину. Однако Рогову с Ритой не до смеха.

— Усладила, усладила, — вдруг резко оборвала свой смех Марта и тут же серьезно сказала: — Теперь я расскажу, — заранее не принимая никаких возражений.

— Приходит, значит, как-то приятельница к приятелю, а у него в гостях другая: вроде как не туда попала. Вроде как в сберкассу шла, а очутилась в его квартире.

Рогов тут же уловил подвох и попытался остановить Марту.

— Марта, — сказал он, — не начинай, пожалуйста, снова. Это уже не смешно.

Марта мигом остыла.

— Ты прав, Рогов, в этом ничего смешного нет. Тут в пору разрыдаться. Но мы не доставим тебе удовольствия видеть наши невинные женские слезы. Мы лучше уйдем. Правда, девочки?

Она поднялась с места и громко произнесла:

— Всё, уходим! Я обещала вас покормить — покормила. Обещала обогреть — обогрела. Больше нам здесь делать нечего. Тут становится слишком скучно. Скучно и душно. Скорее на воздух. На воздух, подружки! Я задыхаюсь!

Они вышли в прихожую. Там Марта стала одеваться, но Рогов не двинулся с места. Ему отчего-то всё стало безразлично.

Одевшись, Марта возвратилась на секунду в гостиную, посмотрела опустошенно сначала на Рогова, потом на Риту и сказала:

— Что ж, голубки, счастливо оставаться. Чем черт не шутит, может, у вас что-нибудь и получится.

— Марта! — как крик отчаяния вырвалось вдруг из уст Рогова, но Марта отмахнулась от него, как от наваждения:

— Ах, Рогов, молчи и оставайся с Богом.

Она быстро скрылась в прихожей, и вскоре оттуда донесся характерный щелчок захлопнувшейся входной двери. Всё моментально погрузилось в тишину.

— Вот и ушли, — нарушил тишину спустя какое-то время Рогов, — Как будто и не было ничего. Одна тишина. Вы заметили, какая сразу наступила тишина? Даже в ушах зазвенело.

Он умолк, будто обдумывая что-то. Рита спросила его:

— Почему вы не остановили её, Роман?

— Не знаю, — ответил он ей с каким-то безразличием. — Теперь я ничего не знаю. Наверное, сильно устал. Мне показалось бессмысленным удерживать её. Тем более сейчас, когда она вряд ли что воспринимает. Да я и сам, откровенно говоря, совсем ничего не понимаю. Вы, может, наоборот, своим появлением заставили меня по-иному взглянуть на всё. Мне, может быть, давно нужна была подобная встряска.

— А мне кажется, это совсем не та встряска, которая вам была нужна, — возразила ему Рита.

— Может, ты и права. Хотя по большому счету, нужна ли вообще человеку встряска, ведь он сам прекрасно понимает, к чему стремится и чего хочет в жизни. А всякая встряска, как ни крути, это какое-то внешнее, чужеродное действие, которое заставляет тебя измениться, подстроиться под кого-нибудь или под какие-нибудь обстоятельства, а я этого так не хочу. Хочу по-прежнему оставаться самим собой и не доказывать каждодневно миру, что я не косой, не хромой и не горбатый.

— Но если вы знаете, какой вы на самом деле, нужно ли вообще доказывать что-нибудь?

— Иногда приходится, — с сожалением сказал Рогов, — потому что в наше время мир стал так тесен, что по-иному просто нельзя. Надо каждый день что-то делать, чего-то добиваться, куда-то стремиться, лететь сломя голову.

— А я не человек действия и, как вы и говорили, действительно плыву по течению, но всё равно верю, что у меня будет замечательная жизнь. Мне даже снилось это в детстве, — не разделяла пессимизма Рогова Рита.

— Тебе снилась твоя замечательная жизнь?

— Ну, не совсем. Мне просто приснилось однажды, как с высоких небес ко мне тихо спустился светлый ангел в ослепительно-белых одеждах, с вьющимися волосами. Он наклонился надо мной, спящей, легонько коснулся нежной рукой, и я почувствовала, как мое дремлющее тело постепенно наполняется теплом. Тогда я проснулась с ощущением неземного блаженства, поднялась и устремилась за ангелом, который не выпускал моей ладони из своей руки. И он увлек меня за собой в небесную высь, и я поняла, что ради этого мгновения только и страдала, ради этого часа только и жила.