Кейтлин Крюс: Секретное оружие обольстителя [litres]

И Маттео ударил его кулаком.

Прямо в лицо.

Только что Арес смотрел в глаза своей бывшей любовницы. Естественно, улыбался. А что оставалось делать? Хотя, говоря откровенно, он ее не забыл, вспоминал, как загорелись ее серые глаза, когда она посмотрела на него. И ее улыбку, застенчивую и радостную. И уж конечно, вкус ее губ. Возможно, он даже успел подумать о том, что хорошо бы повторить. Однако в следующее мгновение уже лежал на земле. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что его ударил наследник Комба. Причем сильно. Более того, на виду у журналистов, которые тут же слетелись как саранча. Они делали снимок за снимком, запечатлевали каждую деталь неуклюжего падения наследного принца Атилии, в данный момент распростертого на мокрой траве посреди похоронной церемонии.

Арес взглянул на мужчину, который его уложил. Очень хотелось ответить тем же, но он сдержался. Возможно, он и не хочет становиться королем, тем не менее остается принцем, нравится ему это или нет. А принцам не пристало драться с простолюдинами, как бы те их ни провоцировали. Более того, он предпочитает контролировать информационные поводы своего появления в прессе, особенно на фоне ужасных статей об отце.

Однако Маттео его ударил, и отмахнуться от этого факта невозможно. Нельзя отвечать подобным образом, это лишь ухудшит ситуацию.

Он поднялся гораздо грациознее, чем упал, отряхнулся и прикоснулся к губам. Кровь. Периферийным зрением Арес заметил движение и поднял руку, прежде чем вмешалась его охрана. Он свирепо смотрел на наследника Комба, чье имя даже не удосужился узнать.

– Вы ведь понимаете, что я наследный принц Атилии, не так ли? Нападение на меня равносильно объявлению войны.

– Это меня не пугает.

– Возможно, вас обоих напугает то, что этот разговор слышат все, – прошипела Пия.

Он помнил ее имя. Пия. Такое короткое, оно ударило его с гораздо большей силой, чем ее брат только что.

Арес посмотрел на нее более пристально и заметил то, что должен был заметить с самого начала. Она располнела в области талии, это особенно заметно, поскольку фигура Пии тогда показалась ему женственной, но не тяжеловесной.

– Я никогда в жизни не занимался незащищенным сексом, – высокомерно, по-королевски, заявил Арес.

Наследник Комба выглядел разъяренным. Пия покачала головой, ее взгляд метнулся к ауди тории, потом на брата.

– Если хотите вытащить на поверхность все грязное белье, соревнуясь во взаимных оскорблениях, я не смогу вас остановить, однако отказываюсь быть объектом внимания желтой прессы.

Она развернулась и зашагала прочь, пока не стало слишком поздно.

Арес огляделся. Озадаченные, люди терялись в догадках. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Выросший живот Пии, драка с ее братом.

– Я предлагаю вам последовать за моей сестрой в дом! – отрезал Маттео.

– А если нет, что тогда? Опять ударите? И не указывать, куда мне идти, мистер Комб.

– Следуйте за мной.

Арес вновь рассмеялся, скорее для окружавших, чем потому, что счел ситуацию забавной. Однако иного выхода не было, и он, не спеша, побрел по длинной подъездной дорожке к большому дому на вершине холма, весело болтая по пути с другими гостями, будто находился на вечеринке, а не на похоронах. Будто и не подозревал, какие большие проблемы его ожидают. Чрезмерно заботливый старший братец обвинил в том, что он оплодотворил его сестру.

Кстати, он вполне может уйти. Никто не удержит его здесь, что бы там ни думал этот выскочка. Охрана увезет его в любой момент. Однако Арес решил все выяснить. Это его обязанность.

Он вошел в особняк, снова удивившись, как эти северные европейцы могут жить в столь душных и темных домах. Его провели в библиотеку, напоминавшую офисы директоров школ, в которых он учился. Обычно после вызова в такой кабинет следовало отчисление.

Пия со слишком уж прямой спиной стояла у окна, глядя на маленькую британскую деревушку. Интересно, почему она утверждает, что именно он оплодотворил ее.

Он-то прекрасно помнит ту ночь.

Это был второй раунд. Ну, или третий. Проснувшись, Арес увидел Пию у окна. Она стояла, завернувшись в простыню и прижав пальцы к стеклу. Манхэттен сиял огнями. Арес подошел к ней, словно притянутый магнитом. Откинув в сторону ее темные шелковистые волосы, прижался губами к шее. Он еще помнил томный прерывистый стон, который она издала. Так же как помнил холод стекла под своей ладонью, когда взял ее сзади.