Галина Чернецкая: Цена Слова [СИ]

Я молча слушала, и не возражала, и не поправляла. Машина, так машина. Звучит лучше, чем маньяк с пистолетом. Как-то более правдоподобно.

— Я тут тебе привезла халат, тапочки, зубную щетку, полотенце, минералку. Давай, помогу одеться. Хватит уже вводить в искушение своими жалкими телесами хирургов. И главное, я привезла телефон. Я позвонила на твою работу, сообщила об этом несчастии, что с тобой приключилось. Но, ты же понимаешь, ни в какой фирме не любят держать больных. Так что поправляйся побыстрее.

Ольга быстро и ловко, словно всегда одевала лежащих людей, помогла мне и убежала, смотреть на свои возросшие рейтинги. Вечер прошел гораздо веселее, мне разрешили попить и после укола, я узнала, что такое счастье. Все оказалось очень банальным. Счастье — это когда ничего не болит. Будучи счастливым человеком, я очень быстро уснула.

Утро началось так же: градусник, обход врача, ощупывание живота и укол. Завтракать мне еще было нельзя. Но медсестра обещала в обед принести кисель и теперь я ждала обеда, буквально гипнотизируя часы на экране телефона. Как обычно в подобных ситуациях, минуты менялись ужасно медленно, казалось, что время просто застыло. Но вскоре я нашла отличный способ убить время. Я пошла в туалет. Пользуясь тем, что на утреннем осмотре шланги, торчащие из моего живота, обрезали и убрали бутылочку, я кое-как натянула халат поверх футболки, и, поддерживаемая бабулькой с соседней койки, двинулась в сторону туалета. Как оказалось, отделение занимает целый этаж. И туалетов в нем два, как ни странно, мужской и женский, при этом женский в той стороне, где мужские палаты, а мужской рядом с нами. Разумеется, я оказалась в самой крайней палате, максимально удаленной от вожделенного заведения. Подивившись в очередной раз логике русских людей, мы с Настасьей Филипповной отправились буквально за тридевять земель. Еще позавчера пятьсот метров мне бы показались ерундой, то сегодня это расстояние я преодолевала почти час. Изредка я опиралась на стенку, почти все время держалась за бабушку, которая оказалась значительно крепче меня, а иногда даже порывалась присесть на любезно расставленные вдоль нашего пути покосившиеся диванчики. Сам туалет меня порадовал запахом хлорки, открытым окном, бодрящим ветерком и кабинками без шпингалетов. С одной стороны, вроде бы логично, а вдруг кому-то плохо станет, с другой, тем, кому уже не очень плохо, крайне некомфортно. Себя я, разумеется, относила к выздоравливающим. Туалет был покорен, обед близился, и мир наполнялся радужными тонами.

Едва я водрузила свое переутомившееся тело на койку и закончила осыпать Настасью Филлиповну комплиментами и словами благодарности, как на меня с разбегу запрыгнул упитанный слоник, с воплем:

— Галя, а мы с Максом пришли тебя проведать. Папа говорит, ты заболела. А еще папа сказал, что ты теперь будешь со мной играть. Но только когда выздоровеешь. Вот. А я еще завтра в садик пойду. Мне нравится в садик ходить. А еще мне папа купил машинку. Смотри, иномарка, у нее двери открываются, давай я тебя подвезу.

Слоненок радостно на мне подпрыгивал, а я была готова умереть, как его с меня сдернул молодой мужчина, с короткой светлой стрижкой. Он мне вполне приветливо улыбнулся, и, развернув ребенка к себе, укоризненно сказал:

— Нельзя на Гале прыгать. Иначе она не перестанет болеть, и не сможет с тобой играть.

— Макс, а ты умеешь делать самолетики?

— Умею. Кстати, Макс — это я. — обратился он уже ко мне, присаживаясь на корточки, и пытаясь из мятого листа бумаги соорудить грозный истребитель.

Я с интересом присматривалась к его манипуляциям. Стыдно признаться, но одним из счастливых воспоминаний детства было про самолетик, который мне скрутил папа, он тогда долго манипулировал с бумагой, но потом этот агрегат летал как настоящий ИЛ-2. Впрочем, самолетик Макса оказался вполне заурядным, и во время пробного запуска, не показал никаких выдающихся результатов. Он вполне прилично взлетел, быстро набрал высоту, и столь же стремительно совершил посадку. Правда посадка была аварийная, и наверняка пассажиры пострадали. Макс смутился. Ребенок, радостно подхватил новую игрушку и выбежал в коридор проводить новые испытания техники и нервов окружающих.

— Саша пока не может к тебе зайти, ты не подумай чего, но у него действительно огромные проблемы на работе. И в частности из-за тебя… — Макс укоризненно покачал головой, — вот кто тебя просил под пули лезть? То есть, под машины кидаться, — поправился он, видя, что другие обитатели палаты насторожили уши, надеясь услышать больше о моих приключениях.