Роман Соул - Обнимая пустоту

– Семьдесят две.

– Что, семьдесят две? – спросил Джон.

– Мысли вслух, ничего серьезного, – пробурчал младший напарник.

Они приблизились к двери, и Джон звонко постучал три раза. За дверью послышались шаги.

– Минуту! – донеслось из квартиры.

Джон успел оглядеть площадку и насчитать четыре квартиры на ней. Послышался звук открывающегося замка. Ручка двери подалась вниз, и перед детективами предстал Генри.

– Черт возьми, что случилось? – не скрывая удивления, спросил молодой парень.

Джон был поражен не меньше. Генри, оставив вопрос без ответа, жестом пригласил их войти. Это оказалась маленькая однокомнатная квартира. Такие стали очень популярны у молодежи. Их ценили за простоту, удобство и относительную доступность.

– Вам что-то стало известно? – начал разговор Генри, не тратя времени на любезности.

Джон посмотрел на его разбитый нос и опухший глаз, а затем спросил:

– Так что случилось, Генри? – и кивнул, указывая на его лицо.

– Это мое личное дело, – сухо ответил тот, не скрывая возмущения, – Так зачем вы здесь? Если пришли обсуждать мой внешний вид, то можете уходить.

– Нам стало известно, что с вами в том баре был еще кто-то, – влез в разговор молодой напарник, – А ты нам даже не сообщил. Мы потеряли время!

Генри сделал шаг назад.

– Да, с нами был Уилл. Уилльям Мэннинг. Давний друг Пеппер, – с некоторой досадой и даже злобой ответил Генри, – Но он рано ушел в тот вечер. Еще до того, как Пеппер вышла на улицу. Я не считал, что это важно. Да и не думал об этом в тот момент. Мне и сейчас не хочется ни о чем думать! Единственное, что я хочу – это найти того, кто это сделал! – разразился Генри.

Его тон говорил о серьезности намерений. В комнате словно сгустились тучи.

– Для этого есть такие люди как мы, выдержав паузу, декларировал Джон, – Идем, мы уходим.

Молодой напарник зло посмотрел на Генри и последовал за Стоуном. Детективы развернулись и исчезли так же быстро, как появились.

Когда шаги на лестнице удалились, Генри схватил первый предмет, попавший под руку, и швырнул его в стену. Тот рассыпался на осколки вперемешку с землей. Это был небольшой горшок с цветком, который стоял на комоде.

* * *

Детективы обнаружили жилище Уилльяма в разгромленном состоянии. На полу в коридоре валялась разбитая рамка для фото. Рядом с ней – разорванная пополам карточка. На оставшейся половине улыбался мальчик. Вещей Уилла практически не осталось. Позже детективы выяснят, что Уилльям покинул страну на следующее утро после трагедии. В их сводках он будет значиться как главный подозреваемый. Дело отправится пылиться на полку и ждать новых свидетельств.

В свою очередь, Генри пытался найти Уилла самостоятельно, но его усилия не приносили результата. С тех пор он начал искать свою смерть.

Он добирался до своего дома, включал музыку, закрывал глаза и улетал на Марс. Когда приходило время возвращаться на Землю, он с трудом поднимал ресницы и видел все ту же холодную комнату и себя в самом центре. Возле него на полу стояла пустая бутылка дешевого портвейна, рядом с ней – коробки китайской лапши. Тогда он думал, а как бы увеличить время пребывания на Марсе? Ведь даже в той далекой темноте космоса он ощущал себя более живым, чем был на самом деле. И каждый раз, улетая на Марс, Генри рисковал уже не вернуться, ведь там он чувствовал себя чертовски здорово.

Он ощущал, как внутри копится слизкий, мерзкий и отвратительный комок, который все больше довлел над ним. Неконтролируемая злоба, ненависть ко всему и всем и ощущение собственной неполноценности порой сменялось чистым разумом, который был пока еще жив, но это все так нечасто и мимолетно, что ему не хватало сил выдавить из себя эту пакость. Отвратительная гнойная рана, которая медленно, но верно увеличивала свои территории, не желая покидать его. Она разрасталась и душила изнутри всё доброе, чистое и искреннее. Что происходит? Как с этим бороться? Он не знал. Ему было очень паршиво. Одновременно страшно от того, к чему это могло привести, и мерзко от своей ничтожности.

Хотелось бежать не оглядываясь. Не смотреть назад, не думать, не чувствовать, не ощущать. Заморозить всё живое внутри и перестать, наконец-то, бояться себя. Больше нет ни слов, ни мыслей, ни сил. Абсолютная безжизненная пустыня заразила все живительные родники. Не будет теперь ни улыбок, ни теплых разговоров с привкусом горького, такого нелюбимого им, крепкого кофе, ни горячих искренних слез. Растворяться в безумии так легко и приятно, выходить из него чертовски тяжело и больно. Да и зачем? Нет ни цели, ни желания, ни нужды. Кругом бархатная, манящая пустота, зовущая за собой. А он? Он был не готов ей противостоять.