Дженни Лукас - Память о лучшей ночи [litres]

– Да?

– Ты прямо светишься от любви, когда смотришь на него или произносишь его имя. И я уверена, что он чувствует то же самое. Ты ведь не способна на компромисс.

По спине Руби пробежал холодок.

– Хм, – только и вымолвила она.

– Я так счастлива за тебя. Ты, как никто другой, заслуживаешь любви. – Айви крепко обняла сестру. – Увидимся после церемонии венчания.

Айви спустилась вниз, чтобы присоединиться к приглашенным на церемонию немногочисленным гостям. А Руби напоследок взглянула на себя в зеркало. В следующий раз она вернется в спальню миссис Арес Куракис.

– Он полюбит меня, – твердо сказала она своему изображению в зеркале. – Все будет хорошо.

Но ее отражение сомневалось.

Руби медленно спускалась по лестнице в белоснежных туфельках, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

«Он полюбит меня, – твердила она себе как мантру. – Я знаю, что так оно и будет».

Руби остановилась при входе в роскошную бальную залу, украшенную великолепными цветочными композициями. Глубоко вдохнув, она вошла в зал с гордо поднятой головой.

Небольшая группа гостей – ее сестра, персональный помощник Ареса, Дороти, миссис Форд, Георгиос с семьей, школьный друг Ареса, Кристиано Моретти, владелец сети отелей люкс, – поднялись со своих мест и с восхищением смотрели на нее. Гитарист заиграл «Свадебный марш» Мендельсона на акустической гитаре.

Но Руби не замечала ничего и никого. Она расцвела лучезарной улыбкой, увидев Ареса, стоящего рядом со священником. Но почему он так бледен и испуган?

Руби мгновение колебалась, но потом все же пошла по украшенному цветами проходу навстречу Аресу, держа в руках букет.

Подойдя ближе, она почувствовала, что что-то явно не так. Красивое лицо Ареса было бледнее полотна. Это было видно даже сквозь загар. Взгляд темных глаз был абсолютно безжизненным. Он весь как-то сник и выглядел потерянным.

«Зачем тебе выходить замуж за такого, как я? Ты заслуживаешь лучшего», – пронеслись у нее в голове слова, недавно сказанные Аресом.

Руби остановилась как вкопанная, прижав к груди букет. На нее снизошло озарение.

Арес не выносит сложностей. Он заявил об этом в их самую первую встречу. А что может быть сложнее семьи, брака и воспитания ребенка?

Он ее не любит, тем не менее решился жениться, потому что не хочет потерять.

Руби уставилась в его мрачное красивое лицо. Он явно делает над собой громадное усилие, чтобы пройти через все это. Мужчина ее мечты кривится при виде ее, как от горького лекарства, которое нужно проглотить.

Музыка смолкла. Руби остановилась в метре от него и не двигалась. Его лицо было чужим.

– Руби?

У нее закружилась голова, букет выпал из рук. Что она делает? Правильно говорится в пословице: насильно мил не будешь. Нельзя заставить любить.

Руби взглянула Аресу в глаза и прошептала:

– Я не могу этого сделать.

Гости за спиной ахнули.

Арес нахмурился:

– Руби?

– Не могу. Так не должно быть.

– Но это все, что я могу предложить.

– Знаю.

В этот момент Руби поняла, что и правда заслуживает лучшего.

Их дочь заслуживает лучшего.

И даже сам Арес.

Дрожа всем телом, она подошла ближе. Руби услышала мягкий хруст – она наступила на оброненный свадебный букет. Руби погладила Ареса по щеке. Он не шелохнулся. Эбеновые глаза были безжизненными.

– Будь счастлив, – прошептала она. По щекам Руби катились крупные слезы. Готовая разрыдаться на виду у изумленных гостей, она повернулась и выбежала из залы.

– Руби! – Айви выскочила следом. – Подожди.

Руби металась по холлу. Она не могла оставаться в доме ни секунды. Схватив из кладовки свою холщовую сумку с кошельком и телефоном, она выбежала из дома.

Она в последний раз оглянулась на особняк, который декорировала с такой любовью и надеждой. Сначала ей было не по себе в этом доме, но затем она бесстрашно вручила ему свое сердце, не думая, что когда-то сможет его потерять. Так жестоко. Так… навсегда.

Руби закрыла глаза.

«Я люблю тебя, Арес. И буду любить всегда», – сказала она про себя.

Она покинула особняк серым октябрьским утром. Бросив последний взгляд на дом, она почувствовала, что оставила там часть души. Но она должна быть сильной. Ради дочери. Ради себя. Стиснув зубы, она остановила такси. Они с Айви сели в машину и уехали.

Арес стоял у окна в кабинете нью-йоркского офиса, расположенного в одном из небоскребов Мидтауна. Этим январским утром простирающийся внизу город выглядел холодным и мрачным. И на душе у Ареса было также муторно.