Андреа Лоренс - Медовый месяц без правил

— Доун, — прочел он, когда она не сразу ответила. — Я помню, ты говорила, что тебе нравится это имя. Ты хотела так назвать нашу дочь. Это имя твоей бабушки?

— Моей прабабушки, — ответила она.

Посмотрев на Райвера, она увидела, как он резко изменился. Каждая клеточка его тела напряглась, он стиснул зубы, пристально глядя на надгробную плиту Доун. В голове Морган кружились тысячи мыслей, она не могла придумать, с чего начать разговор.

Райвер убрал руки от ее плеч, и она сразу почувствовала холод. Морган выпрямилась, желая получить его поддержку сейчас, когда она требовалась ей сильнее всего. Он все еще не смотрел на нее. Она не сомневалась: ничто, даже крики и сирены на расстоянии, не отвлечет его внимание от маленького надгробия.

— Рассказывай!

По лицу Морган текли слезы, когда она начала рассказывать ему об их дочери.

— Здесь мой отец закопал урну с прахом моей дочери. Нашей дочери.

— У нас была дочь, — утвердительно произнес Райвер.

— Да. Я узнала о том, что беременна, через несколько недель после нашей свадьбы, когда вернулась в кампус. Я так долго отрицала очевидное, что никому ничего не говорила. Я была обижена и растеряна после того, что произошло. Я думала, у меня все еще есть время, чтобы во всем разобраться, а потом у меня начались осложнения. Было слишком рано для родов, но у врачей не оставалось выбора.

Она не хотела углубляться в детали о том, как заболела и как рисковала жизнью. Не сейчас. Может быть, позже, когда первоначальный шок закончится, Райвер поймет, через что она прошла.

— Врачи очень старались, но я потеряла ее через несколько часов после рождения. Они отправили ее в отделение интенсивной терапии сразу после родов, и мне не удалось даже ее обнять.

— Мы оба за нее в ответе, — холодно произнес он.

Это был ответ, которого она боялась. Его слова напоминали прикосновение наждачной бумаги к открытой ране.

— Как ты могла скрывать ее от меня, Морган?

— А что мне было делать после всего, что произошло между нами? Я даже не знала, с чего начать. Я так сердилась на тебя тогда. Я думала, ты вымогал деньги у моего отца и бросил меня. Хотя ты не знал о ребенке, я обвиняла тебя в предательстве и решила во всем разобраться самостоятельно.

— Я не предавал тебя.

— Я знаю это сейчас, но тогда я не находила себе места. Моя жизнь пошла кувырком. Мне было страшно и обидно, и я не знала, что делать. А потом, когда потеряла Доун, я подумала, что, может быть, лучше ничего тебе не говорить. Зачем тебе знать, что у нас была дочь, если она умерла? Я знаю, что поступила неправильно, и мне жаль.

— А сейчас? — спросил Райвер, наконец поворачиваясь к ней лицом и смотря на нее холодным и суровым взглядом. — Я понимаю, десять лет назад мы расстались. А что теперь? После того, как ты узнала правду о деньгах и о том, что сделал твой отец? После того, как мы занимались любовью? Мы были наедине и говорили о нашей жизни. У тебя был миллион шансов обо всем рассказать мне за прошедшие несколько месяцев.

— Я знаю. Поверь, я долго терзалась. Я много раз хотела во всем тебе признаться, но не могла подобрать слов. Чем дольше я откладывала этот разговор, тем сложнее мне становилось. Доун уже мертва. Когда я поняла, что чувствую к тебе… Я не знала, как… Я решила, что ты меня возненавидишь.

Морган едва не призналась Райверу в любви. Она не хотела портить признанием этот момент. Не хватало еще, чтобы он обвинил ее в манипулировании его эмоциями.

— А если бы ребенок не родился раньше срока и все было хорошо, ты бы рассказала мне о ней? Или ты отдала бы ее в приют, оставив меня в неведении? Или мне пришлось бы случайно встретиться со своим ребенком, пока ты играла бы с ним здесь на заднем дворе?

— Конечно, я бы сказала тебе, — ответила она, не веря, что произносит эти слова вслух.

— Доун Стил, — прочел он имя своей дочери на надгробной плите. — Ты даже не дала ей мою фамилию. Ты спрятала ее в этом темном углу двора, как и остальные семейные секреты. Словно меня и ее никогда не было.

— Райвер, я…

— Перестань. — Райвер отвернулся от нее и взглянул на хаос, разворачивающийся вокруг них. По всему поместью были полицейские и пожарные, красные мигалки машин освещали небо. Он смотрел на все беспристрастно, словно это были не последствия теракта, а долгожданное отвлечение от драмы его жизни.

Он не смотрел на Морган, и она не винила его за это. Она отчаянно пыталась достучаться до Райвера и объяснить, через что она прошла, но он не будет ее слушать.