Надежда Волгина: Дамские штучки

— Ты как хочешь, а я считаю, что не зря он тебя оставил сегодня отрабатывать, — проговорила Вера и жадно припала к своему бокалу. — И если хочешь знать, то я думаю, что подарки тебе дарит именно он! — подняла она указательный палец, глядя на меня как победоносец.

Ну вот мы и подошли к моей маленькой тайне, о которой никто, кроме меня и Веры, больше не знал. Нет, ну еще кто-то конечно же знал, тот, кто и заварил всю эту кашу. Но его не знали мы с Верой, хоть и пытались вычислить с помощью наших личных дедуктивных методов.

Началось все в канун Нового года, когда я нашла под прилавком первый подарок. Это была небольшая коробочка, перевязанная золотистой ленточкой. Сначала я решила, что кто-то случайно обронил ее, и дождалась окончания рабочего дня. Но за коробкой никто так и не заявился. Вот тогда мы с Верой решились вскрыть ее. Но сначала прослушали на предмет тиканья — ну мало ли… Никакого тиканья мы не услышали, а в коробочке нашли стеклянный шар с подсветкой и с фрагментом улочки какого-то старинного городка. Там даже были маленькие человечки, удивительно похожие на живых. А еще, если этот шар перевернуть, то сыпал снег, и зрелище это зачаровывало.

И я бы никогда не подумала, что подарок предназначается мне, если бы к нему не прилагалась открытка, гласившая «Ксении. С Новым годом, любимая!»

Я тогда чуть со стула не навернулась, когда прочитала. Любимая?! Да кто же это мог подарить? Да еще и мне? Неужели есть кто-то, кто считает меня своей любимой?

Тогда мы с Верой решили, что вскоре этот кто-то обязательно объявится, и возможно, в моей жизни начнется романтический период, ну если поклонник мне, конечно, придется по вкусу. Но все развивалось с точностью до наоборот — шли дни, а никакого намека на ухажера не было. Я уже даже перестала выискивать его в редких покупателях-мужчинах.

И вот я получила второй подарок, оформленный в точности так же. Только нашла я его в шкафчике раздевалки. В коробочке пряталась статуэтка изящной балерины на стеклянной подставке. Безумно красивая и, как оказалось, ручной работы. И случилось это в день моего рождения, девятнадцатого января, когда мне исполнилось двадцать семь лет. И если первый подарок породил приятную интригу, то на второй я отреагировала с некоторым раздражением, которое еще и усилилось в последующие дни, когда мой тайный поклонник так и не стал явным.

И по сей день ничего не изменилось. А уж Верино предположение, что им может быть Константин, и вовсе показалось мне заоблачно-фантастичным.

— Глупости ты говоришь! — высказала я свое категоричное мнение.

— Ну может, и глупости, — философски протянула Вера. — Но эти глупости приятные сердцу, согласись, — мечтательно разулыбалась она.

У меня даже мелькнула мысль, что подруга тайно влюблена в Константина. Оставалось надеяться, что это не так.

Засиделись мы допоздна. Выпили шампанское, съели всю закуску. Наболтались и насмеялись. Домой меня отвез папа Веры, хоть я и всячески отнекивалась. А встретило меня сердитое мяуканье, которое издавал мой огромный дымчатый котяра по кличке Прохор.

— Ну, прости, дружок, — подхватила я комок увесистой шерсти на руки. — Плохая тебе досталась хозяйка. Но я же люблю тебя и сейчас обслужу по полной.

Прохор какое-то время терпел, а потом принялся вырываться из моих рук сразу всеми лапами, да еще и с когтями. Вот же вредина мне достался! Но я его любила, а он вот уже два года скрашивал мое одиночество, с того момента, как подобрала его маленького грязного и голодного в подъезде.

Будильник на завтра я не стала заводить, решив выспаться как следует. Благо выходной. В постель укладывалась под легким хмельком и приглушенное урчание телевизора. Прохора притиснула к себе, и он даже какое-то время помурлыкал рядом. Только вот выспаться у меня не получилось — ни свет ни заря меня разбудил звонок телефона.

Утром меня разбудил звонок, и я не сразу сообразила, кто это в такую рань. Ну, относительную рань, конечно, но у меня же сегодня выходной.

— Ксения, это Лена, — раздалось на том проводе.

— Какая Лена? — ничего не поняла я спросонья, да и голос говорившей слабо был похож на женский. Скорее, на гортанные хрипы смахивал, как будто ее душили.

— Ваша сменщица. Ксения, караул! — вдруг как гаркнет Лена в трубку, что я аж испугалась, что она сейчас испустит дух. — Я заболела — горло… На работу выйти не могу, даже с постели встать не получается.

— Поняла-поняла, — пробормотала я, окончательно просыпаясь и посмотрев на часы.