Надежда Волгина: Дамские штучки

Сердце забилось учащенно, когда Константин повернул в нашу сторону.

— Ксю, ну ты хоть сделай вид, что работаешь, — толкнула меня Вера. — Все глаза уже проглядела.

— Не могу, Вер, не получается, — честно ответила я.

И он посмотрел на меня! Еще издалека, когда между мной и ним еще находилось несколько прилавков. Возле них он тоже останавливался, но потом я снова встречалась с ним взглядом. И глаза его говорили мне о том, что он тоже вспоминает вчерашний поцелуй. Быть может, он тоже думал обо мне. Наверняка, не так много, как я, но все же…

— Как дела, Ксения? Готовы ли вы к работе?

Ничего не значащие вопросы, какие задает он частенько и не только мне. Но ведь важен тон и голос — мягкий, бархатистый, с перекатами.

— Все хорошо! Всегда готова! — не сдержала я улыбки.

— Замечательно! — улыбнулся он в ответ. — Ну тогда, открываемся? — взял да подмигнул мне, отчего мое сердце сделало радостный кульбит с подскоком.

— Открываемся! — кивнула я.

Открываемся не только для покупателей, а и для всего остального тоже. Я еще даже не догадывалась, насколько судьбоносным станет сегодняшний день, но уже не сомневалась, что что-то бесповоротно изменилось в моей жизни.

— Я думала, что вчера был настоящий дурдом. А оказывается, светопреставление наступило сегодня, — упала Вера на стул за своим прилавком, когда от него отошел покупатель.

Центр буквально кишел людьми. Какой там сделать перерыв или отлучиться на обед! Мы с Верой даже парой фраз не могли переброситься. Народ шел и шел, и всем им было что-то нужно. К обеду я уже так устала, что ноги меня держали с трудом. А скулы сводила судорога от бесконечных улыбок. И шея болела, потому как кивать приходилось чаще обычного. Возле прилавка Любаши выстроилась чуть ли не километровая очередь. Увидев это, Константин отрядил ей в помощь продавщицу из обувного отдела — тот сегодня пользовался наименьшим спросом.

— Мам, мне нужны такие колготки! — звонко проговорила девочка лет десяти, указывая на черные нейлоновые чулки со стрелкой.

— Тебе зачем? Ты еще малявка, — ответила ей девочка-подросток, очень похожая на нее лицом.

Сестры, наверное, — мелькнуло у меня в голове. И мама у них какая-то очень уставшая. Понимаю ее, поди, уже несколько часов провела в нашем центре. Да еще и с дочерьми. А те продолжали ссориться, перебивая друг друга и не стесняясь в выражениях.

— Да тише вы, обе! — прикрикнула на них мать. — Из-за вас я себя не слышу.

Девочки примолкли, но продолжали буравить друг друга сердитыми взглядами, а старшая еще возьми, да дерни младшую за косу.

— Дура, что ли! — взвизгнула та и собралась ринуться в бой.

Пришлось матери оттащить ее от сестры и переставить по другую сторону от себя. Ну а старшей ее взгляд пообещал взбучку. Оставалось надеяться, что дома.

— Извините, — вздохнула женщина, обращаясь ко мне. — Мне, пожалуйста, вон те колготки. Три троечки и одну двоечку, — показала она и тут же отвернулась к старшей дочери. — Ну, где же папа?.. Потерялся он, что ли?

— Мам, не волнуйся, Катька его живо отыщет и приведет, — бодро заверила ее дочка-подросток. — Она кого хочешь достанет, — усмехнулась.

Мне даже жалко стало того папу — в такой-то толпе покупателей и праздношатающихся (такие тоже были, кто пришел зарядиться энергией праздника и побродить вдоль прилавков). Если жена дала ему какое-то поручение, купить что-то, то туго ему сейчас приходится. И смех, и грех, честное слово. Упаковывая товар, я невольно про себя посмеивалась.

— А вон и Катька с папой! А ты переживала…

Я проследила за рукой девочки-подростка и обомлела. Один в один похожая на нее девочка, только одетая по-другому, вела к моему прилавку Егора. Она крепко держала его за руку, видимо, чтобы не сбежал. Взгляд же Егора метался по залу, временами останавливаясь на мне, но сразу же ускользая снова. Так и не удалось поймать его, пока они не приблизились.

— Честное слово, тебя только за смертью посылать! — выговаривала мужу женщина. — Мы уже полмагазина скупили, а ты все бродишь где-то. А открытки-то где? — характерно посмотрела она на его пустые руки. — Господи! Да, что же такое!.. Все самой приходится делать.

Муж, папа и Егор в одном лице. Мужчина, с которым я встречалась какое-то время, и который очень торопился перевести наши отношения на новый уровень. Видно, бог отвел, или сама судьба вмешалась, не знаю. Хотя, вряд ли даже в том случаем мне было менее обидно.

Женщина расплачивалась по счету, забирая покупки, а мне все же удалось поймать взгляд Егора. Думаете, я прочитала в нем стыд или сожаление? Ничего подобного! Его взгляд словно сказал мне: «Сама во всем виновата. Умнее надо быть». И больше всего мне была неприятна запрятанная на глубине глаз насмешка. Как же муторно, — смотрела я вслед большой и шумной семье, которая только производила впечатление счастливой. А на деле…