Надежда Волгина - Дамские штучки

— Ну ты даешь, птичка-невеличка! — встретил меня Михаил на входе, привычно готовясь ловить мою одежду. — Второй раз на те же грабли, — добродушно рассмеялся. — Жди взбучки — наш робот уже скрипит по залу.

Скрипит, ага — я и сама увидела Константина через стеклянные двери, отделяющие нейтральную территорию от женского царства.

— Пожелай мне ни пуха ни пера, — жалостливо посмотрела я на Михаила.

Сейчас пригодится любая поддержка, а этот верзила хоть с виду и грозный, но в душе мягкий и пушистый. Из всех охранников только он мне и нравился.

— Лети уже, птичка, и никому не позволяй ломать свои крылышки, — по-доброму и даже как-то по-отечески улыбнулся мне Михаил, отчего я едва не прослезилась.

Полетела, куда ж деваться, и сразу же практически врезалась в управляющего.

— Прошлый раз вас ничему не научил, как я вижу, — смотрел он на меня так строго, да еще и сверху-вниз, что невольно затряслись коленки.

— Здравствуйте, Константин! Извините, этого больше не повториться, — пролепетала я.

Виновата, чего уж там, а значит, в позу вставать — делать себе только хуже. Куда как лучше изобразить искренние раскаяние и покорность.

— Где-то я уже это слышал, — усмехнулся он. — Не вы ли говорили в точности так в прошлый раз? И что же случилось на этот раз? Потоп? Пожар? А впрочем, неважно. Имейте ввиду, третий раз станет последним для вас. Ну на этом месте работы точно. А сегодня вы остаетесь на штрафную отработку.

Ну точно робот! Я смотрела вслед управляющему, который, выговорив меня, равнодушно удалялся, и размышляла на тему, а есть ли у него вообще душа. И нужно было мне именно в этот момент поймать ехидный и торжествующий взгляд Жанны. Смейся, паяц… Ну ладно, не над разбитой любовью, а над чужой бедой. Иногда и классиков можно переиначить. А вот то, что отольются кошке мышкины слезки, я и не сомневалась. Нельзя все время злорадствовать — когда-нибудь обязательно сам окажешься в такой же ситуации.

— Привет! Ты снова что ли проспала? — спросила меня шепотом Вера, когда я влетела за свой прилавок.

— Да. Сама не знаю, как так получилось. Еще и замерзла…

Я принялась спешно готовить отдел к открытию, которое во всех остальных уже состоялось.

— Легла что ли поздно? — подозрительно поинтересовалась подруга.

— Очень, — немного смущенно, но еще более счастливо отозвалась я. — Домой вернулась в три.

— С Егорушкой миловалась полночи? — все так же шепотом хохотнула Вера.

— А с кем же еще! Только мы не миловались, а гуляли. Ну на его машине гуляли.

А еще он часто останавливался, и мы целовались до умопомрачения, но об этом я Вере не стала рассказывать.

— А вернуться домой пораньше никак? Ну пригласила бы его уже к себе.

— Ой, Вер, я и сама не знаю, почему тяну, — сразу же загрустила я. — И Егор уже, кажется, обижается на меня.

Не кажется, а точно обижается. Вот и вчера высадил меня и даже не попрощался, когда я в очередной раз отказалась пригласить его к себе. Ну не чувствовала я, что уже готова к близости с ним. Очень боялась, что если решусь на это, потом пожалею.

— Не любишь ты его, значит.

— Это еще почему?! — тут же возмутилась я.

Люблю, конечно, он же классный.

— Да потому что когда любишь, ни о чем таком и не думаешь.

— Ты-то откуда знаешь?

— Знаю и все тут.

Что началось так суматошно, пролетело и закончилось довольно быстро и спокойно. Ну ладно, пока еще не закончилось, — вздохнула я, с тоской глядя на собирающуюся домой Веру. Не для меня. Но зато Жанна уже важно прошествовала на выход, а это значит, что в кабинете руководителя меня не поджидает сюрприз в ее лице.

— Как думаешь, надолго он тебя задержит? — шепотом спросила Вера, когда мы друг за дружкой выходили из-за прилавков.

Свет уже был потушен, витрины отправились спать. Мне же больше всего хотелось оказаться сейчас дома, ну или на катке. И Егору я сегодня не дозвонилась, хоть и набирала несколько раз. Телефон его был недоступен, а сам он не перезвонил. А я хотела предупредить, что задержусь на работе.

— Ну вообще-то, больше, чем на час, не имеет право, — скривилась я.

Сумку свою пока оставила под прилавком, заберу на обратном пути.

— Ну, иди, — благословила меня Вера, поправляя бретельку моего сарафана.

Думать, во что облачиться с утра, мне было некогда. Надела первое, что попалось под руку — водолазку и сарафан вот этот. И только на работе уже сообразила, что юбка у сарафана коротковата. И если за прилавком этого не было видно, то сейчас мне стало немного неловко.