Надежда Волгина: Иван-да-Марья [СИ]

— Красиво у вас тут, — произнес Иван, когда остатки еды убрали, и они просто сидели рядом, глядя на озеро и носящегося неугомонного Лорда.

— Мне тоже нравится, особенно весной.

За два года это место стало по-настоящему родным. Словно она всю жизнь провела здесь. Иногда ей так и казалось, что до этого она вовсе не жила, а существовала, не считая детства, которое всегда счастливое. Несмотря на монотонность и однообразие дней, она чувствовала, как плечи расправляются, насколько легче ей дышится. Только тут она поняла, что можно жить самостоятельно, а не позволять кому-то контролировать каждый твой шаг, решать, что ты будешь делать дальше.

Почему-то захотелось поделиться с Иваном тем, чем она не делилась ни с кем, что считала сокровенным. Маша бросила мимолетный взгляд на по сути чужого мужчину, сидящего рядом. Когда он успел стать настолько родным? Они и виделись-то всего несколько раз. Но интуиция никогда ее не подводила, а сейчас она уверенно заявляла, что это Машин мужчина.

От озарившей сознание мысли, стало так плохо и тоскливо, что Маша резко отвернулась, почувствовав слезы на глазах. Она его любит! В этот момент она поняла, что никого не любила так сильно, даже Сергея. Любовь к бывшему мужу сейчас казалась ни чем иным, как юношеской влюбленностью. Вот почему ее сердце замирало каждый раз, как видела Ивана? А она приписывала все смущению, неловкости ситуаций. Наверное, уже тогда, когда увидела его первый раз на приеме, когда вел он себя по меньшей мере странно, она уже поняла, что это не случайный знакомый в ее жизни. Тогда сердце екнуло в первый раз, только она не придала этому значения.

Иван молчал. Интересно, о чем он сейчас думает? По его лицу Маша видела, что он не просто любуется окрестностями, что какая-то или какие-то мысли сильно занимают его. Как же ей хотелось, чтобы думал он о ней. Но она даже мечтать об этом боялась. А еще хотелось протянуть руку и погладить его по плечу, отчего она жутко испугалась, словно сделала уже это.

Она легла на спину и закрыла глаза, подставляя лицо солнцу, которое палило вовсю. Ну и пусть она сгорит сегодня, но это была единственная возможность заставить себя не смотреть на Ивана. Не думать о нем все равно не получалось, как она ни старалась.

На лицо набежала тень, видно солнце спряталось за тучку. Хотя, откуда на совершенно безоблачном небе может взяться туча? Маша открыла глаза и уткнулась взглядом в зеленые глаза Ивана. Его рука легла ей на живот, а губы прижались к ее. На этот раз он не дразнил, а целовал неистово, словно едва сдерживал рвущуюся изнутри страсть. А Маше только это и было нужно, как ответ на ее желание.

Рука Ивана беззастенчиво шарила по ее телу, словно перестала подчиняться хозяину. Вскоре и губы присоединились к ней. А потом снова вернулись и целовали ее… Хотелось большего, прямо здесь и сейчас, но Маша понимала, что делать этого нельзя. Этого вообще больше нельзя допускать, после того, как ей стало мало только этого. Теперь ей нужно гораздо больше, он нужен ей весь, без остатка.

— Наверное, пора уходить, если не хотим сгореть, — сказала она, выбрав подходящий момент.

Иван замер над ней, и Маша с сожалением подумала, что лишила себя очередного поцелуя. И все равно не жалела о сказанном. Не хотела она больше случайных связей, особенно с ним. И если он не может дать ей большего, то пусть тогда не будет ничего. Не хотела она секса ради удовлетворения физиологических потребностей. Именно здесь, на озере и сегодня она осознала, что хочет быть счастливой. И еще она поняла, что счастливой может быть только рядом с Иваном.

— Ты хочешь домой? — уточнил Иван, и получилось это у него как-то грустно, обреченно.

— Нужно еще приготовиться к работе. Да и вам ехать далеко.

— Хорошо! — нарочито бодро ответил он и встал одним рывком, протягивая ей руку. — Тогда, поехали.

На обратном пути они почти не разговаривали. Иван с Лордом подвезли ее к дому. Прощание получилось сухое, только Лорду досталась скупая ласка в виде быстрого поцелуя в лоб. С Иваном они даже не пожали друг другу руки.

Странно, но Маша чувствовала себя спокойно и уравновешенно, когда занималась уборкой, потом готовила нехитрый ужин, гладила платье и разбирала постель. Словно первый раз в жизни она приняла правильное решение, не разрешив отношениям зайти дальше. Примешивалось немного грусти, но это скорее из-за того, что простились они с Иваном слишком холодно и официально.

В понедельник, с самого утра, к ней пристал с расспросами Глеб.